Об этом репортерам поведала соавтор недавно обнародованной в издательстве Albin Michel книги "Подчинённая Франция: голоса несогласных" Каролин Валентен.
— На её страницах перед читателем разворачивается противостояние между французской нацией, её правилами и идентичностью с одной стороны, и контробществом — с другой стороны. Оно включает в себя отчасти (лишь отчасти) французских мусульман: тех, кто считает Францию враждебной средой и хотят формирования салафитского (салафиты — радикальное течение, отрицающее истинность традиционного ислама; к нему принадлежат террористические группы как на Ближнем Востоке, так и в России и Средней Азии. — Прим. Лайфа) контробщества, и тех, кто стремится к англосаксонской общинной модели, чтобы расширить заметность и место мусульман в общественном пространстве, — обрисовала Валентен содержание своей книги. — Книга говорит нам о том, что на части территории страны противодействующее нашей модели контробщество смогло взять верх и насадить собственные правила в ущерб правилам нации, которая подчиняется этой обструкции, хотя у неё есть средства дать отпор.
Она отметила, что к точно такому же выводу пришёл эксперт по исламу во Франции Тарик Йилдиз.
— Его посвящённое французским мусульманам исследование показало, что те прекрасно осознают слабость государства: некоторые недовольны ей, а другие рады, потому что "хотят занять его место". Из-за фактического отсутствия государства в некоторых уголках Франции государственные функции оказываются в руках исламистов, причём не обязательно наиболее радикально настроенных из них, — добавила Валентен.
В сентябре 2016 года на сайте авторитетного Gatestone Institute (США, Нью-Йорк) появилась публикация "Новая шариатская полиция Франции", где приведены сведения о целом ряде произошедших перед этим нападений в различных регионах страны на девушек-француженок, подвергавшихся нападениям со стороны местных представителей исламистского сообщества.
В целом же пресса, начиная с 2006 года, описывает многочисленные "запретные для входа зоны", созданные в иммигрантских кварталах Франции и представляющих анклавы наркоторговли и преступности, управляемые радикальными исламистами. Ничего удивительного: продажей наркотиков зарабатывала и "Аль-Каида"* в Северной Африке, этим же занимался в юности и основатель ИГИЛ* иорданец Абу Мусад аз-Заркави. Немало таких случаев отмечено и в Европе, где радикальные исламисты фактически сливаются с иммигрантской организованной преступностью.
— Уже до 40% террористических заговоров в Европе как минимум частично финансируются за счёт таких преступлений, как продажа наркотиков, кражи, грабежи, продажа поддельных товаров, мошенничество с кредитами, — отмечается в пространном докладе Международного центра изучения радикализации (Великобритания, Лондон), опубликованном в октябре 2016 года.
По утверждению Brussels Journal за 2008 год, в таких "зонах" во Франции проживает около 5 млн человек или 8% населения страны.
Истоки этой ситуации Валентен видит в "революции 1968 года" и появлении "новых левых", захвативших затем влиятельные позиции в массмедиа и культурной среде.
— Некоторые, как, например, журналист Эрве Алгаларрондо, считают поворотным моментом события мая 1968 года, когда демонстранты увидели, что не пользуются поддержкой среди рабочего класса: он предстал в их глазах уже не движущей силой революции, а, наоборот, бастионом утвердившегося порядка, — говорит исследовательница. — Левые с течением лет заменили символическую фигуру рабочего фигурой иммигранта и объявили его новой жертвой номер один ценой искажённой интерпретации антирасистской идеологии, которая утвердилась на Западе во второй трети ХХ века. Антирасизм подменил собой классовую борьбу, а прославление культурных различий стало новой summa divisio (лат. "делением обязательств", важнейший термин римского права. — Прим. Лайфа) общества, позволяя привлекать голоса граждан с помощью их самоидентификации уже не по классовым интересам, а по их принадлежности к этническому меньшинству ради получения неких особых преимуществ.
Стоит заметить, что аналогичную мысль высказал в нашумевшей книге "Смерть Запада" (2002 г.) видный американский консерватор Патрик Бьюкенен, описавший это идеологическое явление как "культурный марксизм", производящий революционное преобразование через разрушение традиционного общества новым, ненасильственным путём.
