Чем объясняется неожиданное ускорение экономики РФ

Показатель роста экономики РФ установил шестилетний рекорд, достигнув 2,3% и существенно превысив прогнозы экспертов и Минэкономразвития. Ключевую роль в этом сыграл масштабный пересмотр Росстатом данных по строительству.

Рост на 2,3% — это много или мало

ВВП в 2018 году вырос на 2,3% по сравнению с 2017 годом, свидетельствуют данные Росстата, опубликованные 4 февраля. Таких темпов роста российская экономика не показывала с 2012 года, когда ВВП увеличился на 3,7%. После этого она начала замедляться и вошла в 2015 году в рецессию, из которой через год вышла: в 2016 и 2017 годах темпы роста составили 0,3 и 1,6% соответственно (хотя ранее Росстат сообщал о падении и в 2016 году).

2% — символическая цифра для экономического блока правительства. В разгар рецессии в 2015 году Алексей Улюкаев, тогда занимавший пост министра экономического развития, говорил, что после спада ВВП вернется к росту, который уже в 2016 году достигнет 2%.

Дискуссия о 2% вновь стала актуальной в 2017 году. Максим Орешкин, сменивший Улюкаева на посту главы Минэкономразвития, резко повысил прогноз роста экономики — незадолго до его прихода экономический блок правительства спорил, составит этот показатель 0,2 или 0,6%, а при Орешкине Минэкономразвития дало прогноз 2%. В 2017 году достичь этого уровня не удалось, но в 2018-м все было наоборот: формально министерство не рассчитывало на двухпроцентный рост, но экономика на него вышла.

Впрочем, 2% в любом случае недостаточно, поскольку Владимир Путин в майском указе поручил правительству обеспечить темпы роста экономики выше среднемировых (3,5–4%). Орешкин объяснял, что отставание России по ВВП во многом связано с демографической ситуацией. Чтобы решить демографические проблемы, правительство пошло на повышение пенсионного возраста.

Все дело в стройке

Роста экономики более чем на 2% в прошлом году не ждал практически никто: консенсус-прогноз Высшей школы экономики предусматривал рост на 1,7%, Минэкономразвития говорило о 1,8%. Ожидания изменились в конце января, когда Росстат резко пересмотрел динамику строительства в 2018 году: как оказалось, за 11 месяцев оно выросло на 5,7% (по сравнению с тем же периодом прошлого года) вместо ранее опубликованных 0,5%, а по итогам всего года — на 5,2%, что стало рекордом за 10 лет.

После этого Минэкономразвития оценило рост ВВП в 2018 году в 2%. Пересмотр данных оно объяснило ситуацией в Ямало-Ненецком автономном округе, где в прошлом году НОВАТЭК запустил третью очередь завода «Ямал СПГ». Объемы строительства в ЯНАО не были учтены в течение года — разрыв между ними и инвестициями был значительным, хотя эти два показателя обычно коррелируют: объем строительства в течение девяти месяцев составил всего 97 млрд руб., а инвестиций — 592 млрд руб., указывало министерство. «Вероятно, при пересмотре данных указанное расхождение было устранено, что составляет примерно 6% от совокупного объема работ по виду деятельности «строительство» в целом по Российской Федерации за 2018 год», — поясняли в ведомстве.

Объяснение вызвало критику экономистов. Согласно методике Росстата, дорогое оборудование, которое устанавливается на «Ямал СПГ», учитывается в статистике по инвестициям, но не по строительству, писал директор аналитического департамента «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов, в прошлом руководитель департамента макроэкономического прогнозирования Минэкономразвития. Кроме того, Росстат фиксировал сильный рост строительства в ЯНАО еще до пересмотра, отмечал он.

Без пересмотра данных о строительстве рост ВВП в 2018 году (судя по информации за три квартала) мог бы составить 1,8%, говорит макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов. Пересмотр обеспечил 0,4 п.п. роста — это больше, чем вклад за счет ускорения госсектора, добычи полезных ископаемых и торговли, вместе взятых за четвертый квартал. Прочие же отрасли в среднем практически не выросли. «Таким образом, гипотеза о существенном приросте ВВП за счет строительства (достигнутого лишь за счет пересмотра данных по нему) подтвердилась. Это не масштабный рост по всей экономике», — отмечает Мурашов.

«В эти цифры [Росстата] можно верить — и в строительство, и в данные по росту ВВП. Но тогда мы должны честно признать, что система сбора статистики полностью развалена. Возникают огромнейшие потери [данных], которые выливаются в гигантские досчеты. Мы по стройке потеряли за три квартала 565 млрд руб. В том же ЯНАО потеряли 70% строительных работ», — сказал РБК Тремасов.

«Нужно либо признать, что система сбора статистической информации развалена, либо допустить массовые приписки. У меня нет объективных данных. Я не исключаю ни ту, ни другую версию», — добавил он.

Китайская стена в российской статистике

Росстат, ранее подчинявшийся напрямую правительству, после прихода Максима Орешкина в Минэкономразвития вернулся в ведение этого министерства (он уже был там в 2008–2012 годах). В конце 2018 года Орешкин сменил главу Росстата — вместо Александра Суринова, занимавшего этот пост почти 10 лет, службу возглавил руководитель департамента госуправления Павел Малков, не имевший опыта работы в статистическом ведомстве. Малков заявил о планах реформировать его.

Орешкин в ходе дискуссии о пересмотре данных о стройке заявил, что Минэкономразвития не влияет на оценки Росстата. «В современном мире информационной открытости, если бы хоть раз кто-то дал команду что-то подкрутить, это стало бы сразу известно всем. У нас с Росстатом высокая китайская стена, поэтому мы также периодически удивляемся цифрам и пытаемся найти им объяснение», — написал он у себя в Facebook.

Минэкономразвития не ответило на запрос РБК о причинах роста ВВП в 2018 году выше его прогноза.

Какие еще причины у роста ВВП

- В целом по итогам года наиболее серьезную роль в ускорении экономики сыграла добыча полезных ископаемых. Отрасль, которая обеспечивает самый большой вклад в ВВП (см. график), за год выросла на 3,8% (2,4% годом ранее). В 2018 году добыча нефти в России достигла постсоветского максимума, а новое соглашение ОПЕК+ об ограничении добычи вступило в силу только с 1 января.

- Быстрый рост показала финансовая и страховая деятельность (+6,3%). «Финансы росли и раньше. В основном это добавленная стоимость услуг по выдаче кредитов населению. Отчасти это объясняет, куда уходит потребительский спрос — не в розничную торговлю, не в потребление, а в оплату кредитов», — говорит Тремасов.

Существенный рост за последний квартал года показал сектор государственного управления и обеспечения - военной безопасности, а также социального обеспечения: по итогам девяти месяцев он вырос на 1,8%, а по итогам года — на 3,5%.

- Фактором ускорения стал рост чистого экспорта (экспорт минус импорт), отмечает главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Долгин. С одной стороны, это нефтегазовый сектор, с другой — падение импорта, связанное с девальвацией. Экспорт, по данным Росстата, в прошлом году вырос на 6,3% (в 2017-м — на 5%), импорт — на 3,8% (17,4% годом ранее). Чистый экспорт обеспечил 10% в структуре ВВП за 2018 год по сравнению лишь с 5,4% в предыдущем году.

- На фоне проведения чемпионата мира по футболу деятельность гостиниц и предприятий общественного питания выросла на 6,1 против 3,1% в 2017 году. Впрочем, ее вклад в ВВП невысок, отмечает Долгин (порядка 1%, по данным Росстата).

- Обрабатывающие производства выросли лишь на 1,5%. В последние два месяца прошлого года они показали нулевой рост.

- Оптовая и розничная торговля увеличилась на 2,2%. «Это слишком много. В оптовой торговле «сидит» газ, но все равно у нас не было такого ускорения в добыче газа [в четвертом квартале]», — говорит Тремасов. За девять месяцев 2018 года рост показателя составлял лишь 1,4%. «Скорее всего, были пересчитаны и предыдущие девять месяцев», — рассуждает Тремасов.

- Расходы домашних хозяйств на потребление по итогам года выросли на 2,2% — меньше, чем по итогам первых трех кварталов, отмечает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. По ее мнению, это удивительно, ведь рост ВВП значительно превзошел ожидания. «Потребление домохозяйств замедляется, а динамика запасов улучшилась — это немного контринтуитивное сочетание. Возможно, это запасы не товаров широкого потребления, а специализированных товаров. Но здесь трудно гадать», — отмечает она.