Россия и Саудовская Аравия поймали США в капкан низких цен на нефть

Мировые цены на нефть, которые вот уже вторую неделю болтаются в районе 25–30 долларов за баррель, заставили вновь поставить вопрос о том, кто из крупнейших игроков на рынке лучше готов к столь низким ценам: Россия, Саудовская Аравия или США?

Простой ответ на этот вопрос связан с финансовым состоянием нефтяных компаний тех или иных стран: насколько они могут поддерживать сложившуюся добычу в долгосрочном периоде? Более сложный подход требует анализа множества косвенных факторов, включая мультиплицирующий эффект от нефтяных цен, самочувствие иных секторов экономики, а также налогов и бюджета, которые для многих стран прямо привязаны к цене на черное золото.

В рамках этого анализа Федеральное агентство новостей постарается осветить оба подхода. Разберемся, готовы ли российские нефтедобывающие компании к низким ценам на рынке и в какой ситуации окажется Россия, если нынешний спад котировок продлится достаточно долго.

«За морем телушка — полушка...»

Рыночная стоимость нефти обычно определяется по нескольким сортам, которые были доступными в момент формирования региональных рынков. Например, для европейского рынка эталонной маркой стал сорт Brent, который и сегодня используется для котировок. Хотя одноименное месторождение в 2020 году должно окончательно прекратить работу — об этом в декабре сообщила разрабатывающая его компания Shell.

«Казус Brent», кстати, наглядно показывает всю сложность и одновременно — виртуальность биржевого рынка нефти. Его котировки привязаны к неким эталонам, которые часто торгуются только «на бумаге», а в настоящих контрактах присутствуют совсем другие сорта.

Этот рынок имеет еще одну особенность: большая часть сделок на нем — не более чем спекулятивные проводки, в то время как физическими объемами закрывается очень скромная доля контрактов реальных покупателей.

В частности, российская нефть марки Urals исторически всегда торговалась чуть ниже Brent, так как содержала больший процент вредной серы. Однако за долгие годы работы с Urals европейские НПЗ вполне приспособились к этой вредной примеси и научились ее убирать при перегонке в нефтепродукты. Вот только ценовой дисконт на российскую марку никуда не делся — это до сих пор позволяет европейским НПЗ неплохо зарабатывать.

Именно поэтому Саудовская Аравия сегодня вынуждена предлагать Европе очень качественную нефть марки Arab Light с максимальным дисконтом от цены Brent — называются скидки в 4–6 долларов за баррель. В противном случае Arab Light окажется неконкурентоспособной по отношению к Urals, ведь ее еще надо доставить с немалыми издержками на танкерах — через Суэцкий канал или вокруг мыса Доброй Надежды.

Транспортные и прочие издержки превращают весьма дешевую арабскую нефть в те же примерно 30 долларов за баррель, тогда как Urals традиционно котируется уже с учетом трубопроводных издержек. И даже если российская нефть идет в Европу через Балтику или Черное море, то издержки танкера оказываются все равно меньшими, чем при доставке из Персидского залива.

Таким образом, саудовское предложение в районе 24–26 долларов за баррель оказывается на грани рентабельности ее собственной добычи. В самом деле, если судить по средневзвешенной стоимости нефти за два минувших года (72 доллара за баррель в 2018 году и 62 доллара — в 2019 году) и по отчетам Saudi Aramco, согласно которым ее прибыль в прошлом году упала сразу на 21%, можно прийти к выводу, что себестоимость нефти для саудитов составляет около 25 долларов. То есть ровно столько, за сколько Эр-Рияд и предложил свой товар европейским покупателям.

Конечно, свернув все долгосрочные инвестиционные программы, Saudi Aramco может добиться и более низкой себестоимости. Однако в нефтянке, как и в случае с голодающим человеком, использовать «подкожный жир» можно лишь один раз — потом надо снова возвращаться к его накоплению. Такая интенсификация саудовской добычи возможна только в разовом варианте, после чего уже через два-три года Эр-Рияд может столкнуться с провалом в геологоразведке и освоении новых месторождений.

Российская нефть — это дешево и привычно

В российском нефтяном секторе, в целом, работают сходные тенденции, а разность прогнозов со стороны нефтяников объясняется различием предмета для оценок. Скажем, генеральный директор «Газпром нефти» Александр Дюков на днях оценил себестоимость добычи нефти в РФ в пределах 3–5 долларов за баррель. С другой стороны, вице-президент «Лукойла» Леонид Федун назвал 25 долларов за баррель «катастрофической» ценой и добавил, что Россия и Саудовская Аравия начали «войну на истощение».

Опять-таки, речь здесь идет о двух подходах: первый спикер говорит об операционных издержках, тогда как второй — о долгосрочных последствиях для рынка. Россия, так же, как и Саудовская Аравия, может продолжать достаточно долго качать нефть с существующих месторождений. Однако столкнется с тем, что нефтедобывающие компании начнут радикально уменьшать долгосрочные инвестиции, что обрушит добычу уже через несколько лет.

В краткосрочной перспективе, впрочем, опасения Федуна мало кого беспокоят. Скажем, феноменальное падение цены на Urals ниже 19 долларов произошло вместе с увеличением поставок этой марки в Европу сразу на 25%. То есть Россия смогла вновь предложить европейцам более выгодную нефть, чем саудиты, даже с учетом последних арабских «суперскидок».

На фоне таких новостей становится очевидной пустопорожность заявлений о том, что «российскую нефть уже никто не берет». Капитализму часто плевать на политику — он действует исключительно в категориях дозволенной прибыли. И если Urals стоит 19 долларов против 25 долларов за Arab Light — то почему бы не купить первый сорт и не заработать на нем чуть больше? Так все в Европе и делают.

И не только в Европе. Тут крайне показателен «смысловой фейк» агентства Reuters о том, что Китай якобы «отказывается» от российской нефти. Дословно в нем сообщалось следующее:

«Кроме того, в понедельник стало известно об отказе крупнейшего покупателя российской нефти, китайской госкомпании Sinochem, иметь дело с «Роснефтью» и ее дочками на фоне американских санкций».

Для начала, Sinochem вовсе не является крупнейшим покупателем российской нефти. Затем, другие крупные китайские компании, CNPC и CEPC, никак не ограничивали себя в покупках подешевевшего российского сырья.

Кроме того, даже простое чтение новости Reuters ниже громкого заголовка показывает: речь идет не о полном отказе от контактов с «Роснефтью», а об исключении двух трейдеров российской компании из тендера на закупку нефти для конкретного нефтехимического предприятия в Цюаньчжоу, и в строго оговоренный период — с 20 мая по 10 июня 2020 года. То есть в период, когда вступают в силу санкции против трейдинговых «дочек» российской компании и есть риск недопоставки нефти. Учитывая виртуальный характер «бумажного» рынка нефти, это может означать все что угодно: вплоть до того, что российская нефть попадет к Sinochem через иных посредников.

Поэтому беспокоиться еще и об объемах продажи российской нефти на падающем рынке глупо: у России «мгновенная» себестоимость — вполне на уровне саудовской, а рынок берет ту нефть, которая более привычна и продается дешевле.

«Все хорошо, прекрасная маркиза»?

Нет, все плохо. Не только саудовская, но и российская политика наращивания продаж нефти при уменьшении ее рыночной цены — это дорога «под горку». По ней легко ехать — но потом гораздо труднее забираться наверх.

Впрочем, у Саудовской Аравии имеется еще один неприятный фактор — политический. Дело в том, что бюджет королевства сформирован исходя из стоимости нефти в 50–60 долларов за баррель, и любые ценовые провалы приходится компенсировать пропорциональным увеличением количественного экспорта нефти. Как следствие, Саудовская Аравия — это «спринтер с коротким дыханием»: если Saudi Aramco не сможет потеснить российские нефтяные компании на их традиционных рынках, то бюджет королевства просто не выдержит такого провала в доходах.

Напомним, что за 2019 год Saudi Aramco заплатила 73,2 млрд дивидендов из своей прибыли в 88,2 млрд долларов — а в 2020 году эта прибыль может ужаться до совершенно мизерных значений. Вместе с косвенными потерями на налогах это грозит катастрофой бюджету страны, ведь экспорт нефти дает 67% экспортных доходов Саудовской Аравии и 63% бюджетных поступлений.

Вот почему секвестр саудовского бюджета, который еще в 2019 году составлял около 270 млрд долларов, вполне может уже в этом году достигнуть двузначных процентных значений. Начало этому уже положено — 18 марта королевство урезало 13,3 млрд долларов расходной части бюджета, что составило около 5% от его общей цифры на год.

Для российской экономики политический аспект нефтяного шока выглядит гораздо более спокойным. С 1 февраля 2008 года в нашей стране действует Фонд национального благосостояния (ФНБ) — эта «подушка безопасности» обеспечивает государству компенсацию потерь нефтегазовых доходов в случае резкого падения цены на нефть и позволяет исполнить все принятые на себя социальные обязательства.

На начало марта 2020 года размер ФНБ составлял около 123 млрд долларов США (8 трлн 249 млрд рублей). Согласно бюджетному правилу от 2017 года, в ФНБ направлялись все излишки нефтегазовых доходов федерального бюджета, которые превышали «базовую цену» нефти, определяемую законодательно.

В 2019 году, как пример, она была определена на уровне 41,6 доллара за баррель Urals, в силу чего в ФНБ шло около трети всех бюджетных доходов от экспорта нефти. Ежемесячно Минфин оценивал дополнительные нефтегазовые доходы и конвертировал их в доллары, покупая валюту у ЦБ, который, в свою очередь, приобретал ее на открытом рынке.

Нетрудно понять, что за 12 лет в России была создана мощнейшая «подушка безопасности», которую даже при цене 19 долларов за марку Urals можно экономно растянуть — и не на несколько месяцев, а на годы. Благо все понимают: рано или поздно мир все равно вернется к более высоким ценам на черное золото, иначе из-за схлопывания инвестиций и добычи исчезнет сама нефть.

Так кто же уйдет с рынка?

С Россией и Саудовской Аравией примерно понятно — но что ждет сланцевую нефть США и остальные нефтедобывающие страны?

Увы, большая часть комментаторов сегодня почему-то сосредоточилась на ценовом противостоянии России и Саудовской Аравии, хотя мы только что показали: обе страны пошли на рыночный риск осознанно, понимая, что картельными мерами цену на нефть не удержать. Фактически, сегодня Москва и Эр-Рияд играют в «плохого и хорошего полицейского», которые поймали США и весь нефтяной рынок в капкан, цены в котором установлены на предельно низком уровне.

При таких ценах Россия и Саудовская Аравия, конечно, «сохнут», только вот множество других производителей — просто дохнут! Чего стоит хотя бы история с Кашаганом, крупнейшим новым месторождением Казахстана, на котором, по заявлению эксплуатирующей его компании «Казмунайгаз», полная себестоимость добычи в момент запуска в 2016 году составляла… 100 долларов за баррель…

Впрочем, куда интереснее взглянуть на Америку и ее сланцевые компании, которые уже много раз озвучивали себестоимость добычи на уровне 50 долларов за баррель. При этом, в отличие от России или саудитов, ситуация с себестоимостью сланцевой нефти США в корне отлична: львиную часть от указанной цены занимают как раз операционные издержки, без которых эксплуатация сланцевых скважин просто встанет.

По сути, решение администрации Дональда Трампа потратить около 2,6 млрд долларов на закупку сланцевой нефти в резервы страны — это последняя легальная «соломинка» для поддержки американской нефтяной отрасли. В дальнейшем Вашингтону придется попросту списывать долги «сланцевикам» и в очередной раз снижать им налоги, субсидируя чуть ли не половину себестоимости их нефти.

Не случайно крупнейший нефтедобывающий штат Техас, к примеру, уже фактически взмолился о пощаде, устами глав своих углеводородных компаний призвав к снижению добычи — впервые с 1970-х годов. А комиссар Техасской железнодорожной комиссии (местного государственного регулятора нефтяной отрасли) Райан Ситтон в телефонном разговоре с генеральным секретарем ОПЕК Мохаммедом Баркиндо даже запросил «международную сделку для обеспечения экономической стабильности» на время коронавируса.

Таким образом, схватка между Россией и Саудовской Аравией на нефтяном рынке, судя по всему, продлится до… последней сланцевой скважины в США и бегства с рынка всех слабых игроков.