"Дотяни, милая": как керченские медики спасали учащихся колледжа

Жизнь Керчи, небольшого приморского города в Крыму, разделилась на до и после инцидента в политехническом колледже, жертвами которой оказались 20 человек. Погибших могло быть больше, если бы не врачи первой городской больницы, быстро организовавшие оперативный штаб по оказанию помощи пострадавшим.

Семнадцатого октября студент четвертого курса Владислав Росляков устроил стрельбу и взорвал бомбу в керченском политехническом колледже, после чего покончил с собой. Было возбуждено дело о теракте, но позже его переквалифицировали на статью об убийстве двух и более лиц общеопасным способом.

День памяти и печали

"Первое, что подумала, — взорвали нашу поликлинику, потом послышался звук: тын, тын. Нет, не взрыв. Через считаные минуты из приемного отделения говорят, что внизу мальчик с травмой глаза, а еще у него ранения ног. И тут я поняла, если ранения, что-то случилось, и к нам начнут везти людей", — вспоминает заместитель главного врача первой больницы Майя Хужина.

Хужина заведует вторым терапевтическим корпусом больницы, который находится в 200 метрах от колледжа. Врач оказалась права: к ним стали поступать подростки. К этому времени их уже ждали: хирурги, врачи УЗИ, лаборанты, кардиологи. Медсестры осматривали каждого, делали перевязки, ставили капельницы, кололи обезболивающее.

А люди все везли и везли детей в крови, здесь им оказывали первую помощь и отправляли в главный корпус, где есть операционные и опытные хирурги.

"Привезли Ксюшу. У нее две ноги болтались на коже, одна была перетянута ремнем, но кровь шла. Девочка была в сознании, (я. — Прим. ред.) спросила имя, фамилию. Написала на груди пастой. Мы так всем делали: записывали на руках и ногах имена, когда поставили жгут, сколько морфия ввели. Я просила ее: "Ксюша, милая, дотяни до первой больницы, там тебя спасут". Но ранения были слишком тяжелые. Потом узнала, что она умерла в реанимации", — рассказывает Хужина.

По ее словам, важно было сделать всем пострадавшим обезболивающие уколы. За полтора дня ушел трехмесячный запас — 740 ампул. Дети, которые так и не поняли, за что с ними так поступили, не должны были испытывать боль, считает врач. Когда студенты перестали поступать в терапевтическое отделение, Хужина с медсестрами, собрав необходимые медикаменты, отправилась в основной корпус на помощь коллегам и… попала в небольшую аварию.

"Грузовик не хотел пропускать, хотя видел, что мы едем двумя машинами и сигналим. Оторвал зеркало, фару. Но это ерунда по сравнению со всем этим", — вспоминает она.

Самое страшное было потом, когда нужно было устанавливать личности тех, кто поступил как неизвестный.

"Мама одной девочки дважды не могла опознать дочь, только по серебряному кулону с первой буквой ее имени… Со мной ночью уже работал психолог: столько крови, столько погибших детей. Я никогда в жизни не думала, что могу такое увидеть", — говорит врач.

Майя Хужина — председатель общественного совета города. Она собирается выступить с предложением объявить 17 октября в Крыму Днем памяти и печали.

Оперировали пять часов

"В 11:45 поступило сообщение из второго корпуса, что к нам направляют раненых. В 12:10 операционные были готовы", — четко, по-военному рассказывает заведующий травматологическим отделением Алексей Мирошниченко. В основном привозили людей с осколочными ранениями и отрывными ранами.

Завотделением самому пришлось встать к операционному столу — в первые часы после трагедии не хватало рук.
"Я оперировал травматический отрыв нижней конечности, проводили обработку, ревизию осколочного ранения плеча, было еще повреждение плечевой артерии. Привлекли сосудистого хирурга. Пациент, к сожалению, не выжил. На этапе транспортировки мы потеряли человека", — сказал Мирошниченко.

Он признался, что осознание всего ужаса трагедии приходит только сейчас, в первые дни было не до размышлений.

"В общей сложности хирурги были заняты в операционных около пяти часов. Заканчивали с одним пациентом, брались за следующего. Самая долгая операция длилась около двух часов", — сказал собеседник агентства.

Как на войне

Спустя два часа после взрыва и стрельбы в колледже на помощь керченским врачам стали прибывать бригады скорой из Темрюка, Симферополя, потом врачи из Краснодара и Москвы.

По словам главного врача керченской больницы № 1 Марата Еникеева, в первые часы очень мешали работать журналисты и родственники, "которые создавали панику".

"А ваши коллеги, корреспонденты, залезли на медицинское оборудование — аппарат КТ стоит у нас во дворе. Пришлось вызывать Росгвардию и ОМОН", — рассказал Еникеев.

По его словам, врачам больницы пришлось работать действительно в непростых условиях: одномоментно в стационар поступило 49 человек. На работу были вызваны все доктора и медсестры, у которых был выходной.

"Некоторые врачи сами приехали, как только узнали о случившемся. Пришли помогать даже те, кто давно на пенсии или когда-то уволился. У нас работало восемь операционных столов одновременно, четыре человека занимались сортировкой пациентов на первом этаже. Из детской больницы привезли еще один рентгеновский аппарат. Когда приехали краснодарские врачи, они сразу подключились к операциям", — сообщил Еникеев.

Он добавил, что часть пациентов, которые могли перенести транспортировку, увезли в больницы Темрюка, Краснодара, Симферополя. Самых тяжелых санавиацией доставили в Москву.

"Сделали, знаете, как на войне: медсанбаты делают первичную обработку, дальше — госпитали и по этапам. Так и у нас. Первую помощь оказали, а дальше было принято решение передать пострадавших в профильные клиники", — сказал главврач.

Как на войне — не просто сравнение. Керченская больница выглядит довольно скромно, здесь много лет не было ремонта, а из четырех грузовых лифтов работает всего один, и в него можно загрузить только одного пациента. Так что поднимать пострадавших в операционную, которая расположена на четвертом этаже, пришлось персоналу.

Идут на поправку

Сейчас в керченской больнице № 1 находятся четверо пострадавших в результате трагедии в колледже. Среди пациентов — 16-летняя Лера Кочкина. У нее ранение левой ноги — изъяли осколок, а еще перелом берцовой кости. Утром в понедельник девушку прооперировали — достали шуруп из другой ноги.

"Во время взрыва я была в столовой, покупала себе булочки и чай. Помню оранжевую вспышку и потом взрыв. Я присела. Помню, в буфете было много людей, а когда очнулась, было всего несколько, люди просто выползали. Я слышала крики, но одни были тихими. Я вышла через разбитое окно, а моя подруга пошла через турникет. В нее стреляли. Она сейчас в больнице Симферополя", — рассказывает девушка.

У Леры, по словам ее мамы Елены, кроме перелома и раны еще и разрыв барабанной перепонки.

"Дочка занимается музыкой. Нам сказали, что необходима операция в Москве или Санкт-Петербурге, чтобы восстановить слух. Надеемся, что нам дадут квоту", — сказала Елена.