Юрий Стоянов. Становление актера.

Народный артист России Юрий Стоянов знаком каждому россиянину. На его счету десятки ролей в кинофильмах и спектаклях, но знаменитым его сделало телевидение. О том, как это произошло, он рассказал Вестям.Ru.

- Всероссийская известность пришла к вам в 1993 году, когда вы вместе с Ильей Олейниковым придумали и начали вести юмористическую программу "Городок".

- Нет, мы не вели эту передачу, хотя получали несколько раз ТЭФИ как лучшие ведущие развлекательной программы. Мы не вели, мы играли множество людей и может быть, впервые на отечественном ТВ, стали новой ипостасью актера – мы были телевизионными артистами.

- В чем секрет популярности "Городка", на ваш взгляд, ведь и до и после нее было много юмористических программ?

- В том, что "Городок" не только смешил людей. Это очень важно. Это был очень русский юмор, а его природа (как и советского и российского), заключается в том, чтобы рассказать, как плохо живется. Это трагикомедия. И люди узнавали наших героев в себе и в том, как им живется в стране в это время. Мы вместе росли со зрителем. Через год мы другие и они другие. Мы всё время были очень созвучны – не только в плане смеха, но и беды. Больше никаких других секретов нет.

- Интересно, что вы с Олейниковым были не только главными исполнителями, но и режиссерами выпусков. Почему? Никто не брался за постановку?

- Это была принципиальная позиция — мы пришли в этот проект очень невостребованными, по большому счету, людьми. Несмотря на то, что Илюшу узнавали на улице и он был телевизионно популярен, его амбиции и его мнение о себе были немного другими. Он считал себя артистом, а не эстрадным исполнителем, и был абсолютно прав. А мне, наоборот, хотелось какой-то многоликости. И мы, много раз обжегшиеся на своей зависимости от режиссеров, решили, что с этой минуты все, что у нас будет не получаться, будет не получаться из-за нас и вину нам перекладывать не на кого. Мы теперь сами решаем, что нам играть, кого и как. Так мы стали режиссерами, хотя не являлись ими ни по образованию, ни по навыкам, ни по биографии.

- Перед 8 марта не могу не задать вам вопрос о женских ролях, которых вы переиграли в "Городке" очень много. Сложно ли влезать в женскую личность, ведь это люди, совершенно не похожие на нас, мужчин?

- Да, они другие, но если их любишь, если ты любознательный и наблюдательный человек, то ты распознаешь в этом что-то главное. Все мои женщины были не очень счастливые, не очень красивые, небогатые. Но объединяло этих героинь то, что все их поступки были от любви. И я для себя определил – они лучше нас.

То, что я начал играть женские роли, было вынужденным решением. Один из нашей актерской пары был усатым, которому категорически не шло их сбривание, Илья просто переставал быть похожим сам на себя. Поэтому женщин стал играть я. И для меня в этих ролях всегда было главным не повадки или ужимки, а определенный характер. Я всегда играл еще один персонаж, заботясь о том, чтобы наделить этого человека очень точными чертами, отличающими его от другого. И зрители потом спрашивали: "А вы, что, знаете мою тещу? А вы не знали нашу начальницу? А главного бухгалтера?" Нет, но я знал много других женщин.

- Ваш музыкальный продюсер Стас Придорожный из фильма "Ландыш серебристый" открыл еще одну грань – драматического артиста. Вы показали, что вы не только, условно говоря, Счастливцев из "Леса" Островского, но и Несчастливцев. Как вам работается в кино и в каком жанре вам интереснее – комедийном или трагическом?

- Когда речь идет о кино, то там на первое место всегда выходит вопрос правды и органичности. Поэтому о жанре артист не должен думать, когда снимается в фильме. Но, если честно, в кинокомедиях не очень люблю сниматься. Кино – это крупный план, это глаза. Поэтому в фильмах мне интересно играть нормального, объемного человека, не очень состоявшегося, непростого. Это должен быть драматический персонаж.

Тигран Кеосаян был первым режиссером, который в этом качестве меня востребовал в кино. Это, действительно, первая моя большая и главная роль в кино. А потом все, не считая "12" Никиты Михалкова, пришло к моему любимому фильму – "Человек у окна" Димы Месхиева.

- Ваше "100ЯНОВ" шоу – что это, продолжение "Городка" или нечто иное?

- И продолжение и иное. По определению иное, потому, что "Городок" – это программа двух актеров. Она вся строилась на том, что нас было двое. Я всегда говорил, что мы никогда не были двумя гениальными артистами, но были гениальной парой. А 2 -1 = 1. И когда одного из нас не стало, не стало программы "Городок". Поэтому все, что я делаю, уже не может быть "Городком", с одной стороны. Но с другой, конечно, фундамент "100ЯНОВ" строится на фундаменте "Городка". И жанрово и всеми наработками, и тем, что я в подкорке и в сердце храню моего партнера Илью Олейникова.

Только вместо одного появилось много потрясающих артистов, которые для меня – мои друзья. И это уникальная возможность востребовать тех людей, с которыми тебе никогда не придется сниматься в кино или играть в спектакле. Для людей, соскучившихся по профессиональному баловству, по умению, говоря современным языком, оттянуться в кадре и, если хотите, повалять дурака, но сделать это элегантно, профессионально и очень ярко, данный проект – это очень редкая возможность.

- Есть, условно говоря, юмор уровня Бенни Хилла и есть – Дживса и Вустера. Что вам ближе?

- Ни тот и ни другой. Мне ближе Чарли Чаплин.