Актер Сергей Гармаш выбросился из окна пятого этажа

 Во время съемок фильма актер решил выполнить трюк самостоятельно. Сергей Гармаш отказался от помощи профессиональных каскадеров и пошел на риск ради роли. Его коллега Вера Воронкова восхищалась мужественностью артиста.

В конце 90-х в Россию пришел боевик. В фильмах появились экстремальные сцены с крушением автомобилей и драками на движущемся с большой скоростью поезде. Чтобы никто из актеров не пострадал, на помощь приходили дублеры. Однако среди артистов находились храбрецы, которые предпочитали отказываться от их услуг. В числе таких был Сергей Гармаш. Многие рискованные трюки он выполнял сам, как настоящий каскадер. Участие в опасных эпизодах помогло звезде закалить характер и воспитать силу воли. 26 октября актер предстанет перед зрителями в образе императора Александра III в драме «Матильда». Еще до выхода на экраны картина вызвала бурный общественный резонанс, многие задались вопросом, смогут ли актеры достоверно воплотить образы выдающихся личностей.

По историческим данным, герой Гармаша обладал решительностью и мужеством, а этих качеств у артиста хоть отбавляй. О его бесстрашии вспоминает актриса Вера Воронкова.

«С Сережей я познакомилась в 1997 году. Тогда нас утвердили на роли в картине «Время танцора». Я играла дрессировщицу, а Гармаш – военного. У нас собралась очень сильная мужская команда: Андрей Егоров, Юра Степанов, Зураб Кипшидзе и Сергей! Он сразу выделялся среди остальных ребят: очаровательная улыбка, слегка грубоватый голос, заразительный смех... Некоторые сцены фильма снимались в Крыму, где нас поселили в местном пансионате.

Целыми днями мы пропадали на репетициях. Помню, в последнюю неделю съемок Сережке захотелось с кем-нибудь поговорить, а все уехали на прогон. Гармашходил по гостинице, стучался в двери, но безрезультатно. Никто не открывал. Спешила и я – нужно было отрепетировать номер с собаками. Пока повторяла текст, Сережка добрался и до меня. «Верка, ты дома?» – послышался знакомый голос. Я его сразу узнала: «Сереж, что-то случилось? Давай только быстро, на площадку тороплюсь!» Он зашел, пробормотал: «Конечно, случилось! Скучно мне, пока вы все на репетициях, удели хоть пять минуточек». Сережу я очень люблю, но в тот момент было не до разговоров.

«Давай вечером. Как раз вернусь со съемок, выпьем чаю, а то и чего покрепче, и тогда поболтаем по душам», — предложила я. Думала, он войдет в положение, но ошибалась. Сережка не отступал. «Воронкова, если ты меня сейчас выгонишь, Богом клянусь, выпрыгну из окна!» — заявил он. Я не придала значения его словам. Продолжала собираться, одним глазом посматривая на часы, боялась опоздать. «Сереж, ну что за чушь ты несешь? Не дури! Жду тебя после восьми, как раз успею стол накрыть. Может, кто из ребят к нам подтянется», — настаивала я на своем. Видимо, Гармашу мой ответ снова не понравился.

«Ну, Верка, я тебя предупреждал, хотел ведь по-хорошему!» – услышала я его голос из коридора. Подумала: ну все, обиделся Сережка. Ушел, даже не попрощавшись, и дверь не захлопнул. Пошла закрывать ее, как вдруг вижу, он несется мимо меня, прямо к окну в комнате. Взлетел на подоконник и вывалился на улицу. Осколки посыпались на пол, стоял звон разбитого стекла. А у меня онемели руки, даже вскрикнуть не могу, только стон какой-то получается. Думаю: «Точно погиб!» Ведь пятый этаж… Советское искусство понесло серьезную утрату, и во всем виновата я!

Подбежала к окну, а выглядывать боюсь. Сердце бешено колотится, того гляди из груди выпрыгнет. Когда все-таки собралась с духом, посмотрела вниз, а там Сережка... машет мне рукой и смеется! Оказывается, стены пансионата перекрашивали.

Наверное, мастера ушли обедать и оставили без присмотра строительную люльку. Она находилась этажом ниже, под моими окнами. Сережка прочухал это, и у него зародился план розыгрыша. Я, конечно, знала, что он все трюки делает сам и не боится высоты, но такого сюрприза не ожидала. Все-таки не на съемочной площадке. В слезах смотрю на него, а в голове только одна мысль: «Ну, Гармаш! Слава богу, что живой!» А он довольный, улыбается: «Ну что, Верка? Поболтаешь со мной?» Деваться мне было уже некуда. Пришлось опоздать на репетицию. Но, честно говоря, так до конца я ему эту плохую шутку и не простила. Чуть заикой меня не оставил!»