В американской прессе сомневаются в эффективности антироссийских санкций

Пока специальная операция на Украине продолжается, вторым по важности вопросом в этой истории и в российском, и в западном экспертном сообществе остаются санкции, которые США и Европа постепенно стали вводить в отношении нашей страны.

Уже сейчас под блокировки попали несколько российских банков, юридических и физических лиц. Существенным ограничениям подвергается рынок высокотехнологичных товаров, все больше разговоров про отключение от SWIFT. Ну и прочие финансовые ограничительные меры типа блокировок на торговлю государственными ценными бумагами на западных рынках тоже постепенно вводятся в оборот.

Впрочем, эксперты пока не видят поводов для какой-то паники. При этом не только отечественные аналитики, но и представители западной общественности.

В этом смысле показателен недавно вышедший в The Washington Post о том, как «[Владимир] Путин защитил Россию от санкций».

Авторы публикации, к примеру, с явным сожалением пишут следующее:

«Россия защитилась от экономического оружия Запада. Центробанк создал запасы на черный день в размере 630 миллиардов долларов. Даже если в результате введения санкций 100% российского экспорта будет заблокировано на целый год, страна сможет закупать импортные товары теми же темпами, и у нее еще останутся валютные резервы. Президент [Джо] Байден в ответ на действия Путина в первую очередь запретил американским инвесторам покупать российские гособлигации. Но Россия не нуждается в американских деньгах».

Собственно, это то, о чем говорил заместитель главы Совбеза РФ, Дмитрий Медведев на заседании по вопросу признания ЛНР и ДНР. Тогда, стоит напомнить, российский политик подчеркнул:
«Мы понимаем, что давление будет запредельным, и понимаем, каким образом этому давлению противостоять. В этом смысле этот горький опыт за 14 лет, как мне представляется, нам пошел впрок».

Что касается финансовой части вопроса, то министр экономического развития РФ Максим Решетников на совещании Правительства России 25 февраля этого года подчеркнул:

«Экономика развивается, и те ограничения, которые вводятся, глобально не способны повлиять на наше последовательное развитие вперед».

И отметил, что промышленный рост за январь 2022 составил на 8,6% больше, чем в аналогичный период прошлого года.

Впрочем, недооценивать давление Запада не нужно. Как заявил председатель комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам Анатолий Артамонов:

«Если бы я сказал, что [экономические] санкции — несерьезные, я был бы несерьезен. Другое дело — какие меры мы можем предпринять, чтобы получить как можно меньший негативный эффект от них».

В свою очередь, кандидат экономических наук, доцент РАНХиГС и аналитик Николай Кульбака отметил, что противодействие западному давлению в этой сфере уже ведется.
«Единственная мера, которая тут может помочь, — это налаживание внутрироссийского банковского обмена, что, в принципе, и так происходит», — отметил эксперт.

Что касается государства и внешнего долга России, который, к слову, с годами и так сокращался, то и здесь были анонсированы вполне предсказуемые меры. Так, министр финансов России, Антон Силуанов заявил:

«Мы планируем сократить объем заимствований в текущем году, задействовать для этого средства Фонда национального благосостояния».

К слову, на 1 февраля этого года в ФНБ было 13 триллионов 610 миллиардов рублей, или 174 миллиарда в долларовом эквиваленте. Так что определенная «подушка безопасности» у российской экономики действительно есть.

Кстати, еще в конце января этого года Россия провела очередное сокращение вкладов в облигации госдолга США, что, в общем, в свете текущих событий, было не просто верным решением, но результатом долгосрочной стратегии по уменьшению внешних экономических зависимостей.

Если же говорить о других санкциях, например, о высокотехнологичном рынке, и запрете на доступ к определенным товарам для России, то и здесь все не то чтобы безнадежно.
Стоит напомнить, что с 2020 года в России вступил в силу Указ президента «О мерах экономического характера по обеспечению технологической независимости и безопасности объектов критической информационной инфраструктуры», который, если максимально упрощать, как раз о том, чтобы обеспечить импортозамещение и в высокотехнологичной сфере.

На практике это уже привело к созданию первого ноутбука, полностью собранного из российских комплектующих и работающего на российском «софте». Пока это, конечно, «адская машина за большие деньги». Но куда важнее здесь то, что в нашей стране появилась полная производственная цепочка для создания подобной продукции. Далее ее остается только совершенствовать.

Что касается программного обеспечения, по мнению директора компании-разработчика облачных сервисов Liberum Navitas Айрата Мустафина:

«Альтернатива [западному ПО] давно существует, причем устойчивая и работоспособная. Это и российская облачная среда, и аналогичные, а иногда и превосходящие по качеству сервисы коммуникаций, созданные российскими программистами и находящиеся в зоне контроля Российской Федерации».

Ну и еще один большой страх — это отключение от SWIFT. Здесь стоит понимать, что подобное отключение России от данной системы передачи финансовых сообщений будет очень большой проблемой и для Запада. Например, в смысле оплаты Европой российского газа. Конечно, Германия «заморозила» сертификацию «Северного потока — 2». Но стоит помнить, что помимо этого трубопровода, из России в Европу идут и другие пути газового сообщения.

Как не без ехидства отмечают авторы все той же публикации в The Washington Post:

«Германия с большой помпой заморозила (наконец-то) процесс сертификации трубопровода «Северный поток — 2», который позволил бы удвоить поставки газа из России. Это похоже на поступок хронического алкоголика, который обещает, что вечером, как и раньше, будет пить регулярно, а вот от дополнительной обеденной порции виски откажется. С учетом нынешних импортных потребностей России, она прекрасно проживет и без «Северного потока — 2».

Если же говорить непосредственно про SWIFT и его «отключение», то, как заявил председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков:

«Что касается SWIFT, решение пока не принято, но я понимаю, что это как раз результат просчитывания последствий для европейской и американской экономики. Отключение России от SWIFT — это, конечно, неприятная штука, но она не драматична и не смертельна, поскольку SWIFT появился в середине 1990-х годов, до этого использовались другие каналы передачи финансовой информации, очевидно, они могут быть восстановлены. Создан аналог российского SWIFT, и все взаиморасчеты в рамках России могут спокойно проводиться через российский аналог».

Аналог этот, к слову, имеет свое название, и пользуется им уже около четырехсот российских кредитных организаций. Это СПФС, или Система передачи финансовых сообщений.

Ну, а уж как в этом случае будет рассчитываться за российские энергоносители Европа — это, наверное, ее, а не наши проблемы. Впрочем, здесь можно вспомнить Иран, который от SWIFT отключали. Только нюанс в том, что в 2019 году в Европе специально создали такую систему, как INSTEX, которую «прикрутили» к SWIFT специально для торговли с Иранской Исламской Республикой. В общем, получилась такая «блокировка без блокировки».
И, есть подозрение, что даже при самом неблагоприятном развитии событий Европа пойдет на аналогичный шаг в отношении нашей страны. Ровно потому, что без российского газа, да и нефти жить ей будет крайне проблематично.

В общем, понятно, что нас ждут санкции. Они будут масштабны, они будут неприятны. Но не фатальны. И, более того, в перспективе некоторые из них смогут «подстегнуть» развитие тех отраслей, которые в России традиционно были «в арьергарде». И это на фоне общего негатива — уже неоспоримый плюс.