Бедная РФ — это удобно. Почему наша страна не может стать богатой

 Прямой телеэфир премьера Дмитрия Медведева прошел, как обычно, в атмосфере едва не полного благодушия: экономика — улучшается, инфляция — низкая, рубль — крепкий, соцобязательства государства исполняются по полной. Как бы выразился Ильич, «формально верно, а по существу издевательство».  

История лишнего человека

По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в этом и два ближайшие года мировая экономика будет прибавлять по 3,6-3,7% (в основном за счет развивающихся стран, к примеру Индии); российская — по 1,5-1,9%, причем не с наращиванием, а с замедлением темпов (Владимир Путин почему-то называет это «стадией устойчивого развития и роста»). Таким образом, Россия не может претендовать на расширение своей нынешней доли в мировой экономике — 3% (для сравнения: доля ЕС и Китая — по 17%, США — 16%, Индии — 7%). «Российская Федерация — далеко догоняющая страна», — прокомментировал член-корреспондент РАН Сергей Афонцев на конференции «Российские регионы в фокусе перемен», организованной Уральским федеральным университетом и журналом «Эксперт».

Более того, расчеты Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, представленные Афонцевым, показывают: чтобы сохранить за собой хотя бы эту трехпроцентную долю, нашей экономике нужно ежегодно расти на 3,5-4,5%, чтобы довести долю до 4% — на 3,7-5,7% в разные периоды до 2025 года и при разных сценариях развития событий (о лучшем в ИМЭМО, по-видимому, и не помышляют).

Каким образом достичь таких темпов? Здравый смысл подсказывает: повышением производительности и, значит, — с помощью модернизации и автоматизации производств (тем более что изношенность основных фондов, по данным Росстата, составляет почти 50%). Правда, как в том анекдоте, «есть один нюанс». По прогнозам Академии наук, к 2025 году автоматизация приведет к тому, что безработными, даже с учетом демографического спада, окажутся 2,5 млн россиян; по мнению министра Михаила Абызова, уже вскоре на рынок труда отправятся 3 млн человек; московский мэр Сергей Собянин только среди селян насчитал 15 миллионов «лишних» рук и ртов; более радикальные прогнозы говорят о 25 миллионах неприкаянных буквально через несколько лет.
{banner_banner1}
Уже не только «мечтатели»-футурологи, но и «приземленные» специалисты предупреждают: еще лет десять — и роботы заменят людей в органах власти и конторах, в образовании и здравоохранении, финансах и юриспруденции, аналитике и журналистике, логистике и общественном транспорте, торговле и общепите, бытовом обслуживании и туризме, промышленности и агропроме… Алексей Кудрин предрек, что отомрет 13% «человеческих» профессий. По данным Boston Consulting Group, сейчас более 30% населения России работают в госсекторе, 35% заняты низкоквалифицированным трудом. Но именно клерки и офисные работники всех мастей, переводчики и гиды, продавцы, официанты и кассиры, таксисты и дальнобойщики, трактористы и комбайнеры, охранники и рабочие, даже преподаватели, хирурги и судьи — все эти и многие другие профессии будут «расчеловечены».

Считается, что высвободившиеся головы и руки — при растущей экономике — пристроят малый и средний бизнес, сфера услуг (например ухода за детьми, инвалидами и пожилыми), новые профессии — разработчика искусственного интеллекта и нейросетей, инженера-робототехника, агроинформатика и агрокибернетика и так далее. Но готова ли Россия к такому развитию событий на самом деле? Будем опираться не на обещания и планы, а на факты, сплетающие реальность и программирующие будущее, охватим новости последних недель.

Ни кошелька, ни жизни

Уход за детьми, инвалидами и пожилыми — это, конечно, здорово, да кто его оплатит? Граждане? Но, по опросам, десятая часть работников попала под сокращения, еще 20% ждут увольнения в ближайшее время, 40% либо столкнулись с падением зарплат либо уверены, что это вот-вот случится. Реальные доходы населения последовательно снижаются в течение всего «посткрымского» периода: на 0,7% в 2014 году, 3,2% — в 2015, 5,9% — в прошлом и 1,3% — в текущем (а не растут, как рассказывает — то ли нам, то ли себе — президент). Более 12 млн соотечественников, почти 17% трудоспособного населения, живут на доходы ниже прожиточного минимума. Без малого 14% россиян, по данным Всемирного банка, тратят меньше 5 долларов, то есть 300 рублей, в день. Почти четверть семей, по их ощущениям, находится в плохом и очень плохом материальном положении, 17% экономят на лекарствах, 8% — даже на еде. Задолженность россиян перед банками достигла беспрецедентных 12 трлн рублей, 7 млн человек не в состоянии платить по кредитам.  

Может, оплачивать уход за детьми и стариками будет государство? Владимир Путин только что анонсировал обширную программу поддержки рождаемости и семей, выплаты по рождению детей, но не будем забывать, что индексация уже выплачиваемого материнского капитала заморожена с прошлого года и до 2020-го, там будет видно.
{banner_banner2}
«Майские указы» о кратном повышении зарплат врачей, педагогов, работников культуры и соцсферы, подписанные Путиным сразу после его возвращения на пост президента в 2012 году, исполняются с огромным напряжением и не в полной мере. Регионы, на которые «повесили» реализацию указов, изворачиваются как могут: залезают в долги, «мухлюют» — сокращают численность категорий, перечисленных в указах, переводят персонал в другие. А как иначе — ведь еще при подписании указов эксперты указывали, что для их исполнения экономика должна расти не менее чем на 5% в год, а она только-только выкарабкивается из ямы. В октябре Карелия и Хакасия первыми откровенно заявили, что собственных средств на «майские указы» нет. Я уж не говорю о том, что инфляция со времени подписания «майских указов» скакнула до 50% и «съела» их эффект. Вопрос: не постигнет ли та же участь и нынешние обещания?

Что касается пенсионеров, то о состоянии этой сферы наглядно свидетельствуют следующие факты: средний по стране размер пенсии по старости — 13,7 тыс. рублей (вычтем расходы на коммуналку и лекарства и прикинем, как питаться и одеваться на оставшееся), при этом накопительная часть пенсий замораживается пятый год подряд. То есть ныне живущие пенсионеры финансируются за счет будущих, и то с грехом пополам. Как обеспечивать вторых? Совершенно очевидно, что после президентских выборов пенсионный возраст будут поднимать. Так, Алексей Кудрин предлагает постепенно поднять планку до 63 лет для женщин и 65 лет для мужчин.

До 65 лет не доживают 43% российских мужчин, это первое место с конца по Европе, уровень Нигера и Эритреи. «Низкая продолжительность жизни мужчин трудоспособного возраста в России, — обращает внимание доклад Всемирного банка, — связана не только со злоупотреблением алкоголем и с ранними сердечно-сосудистыми заболеваниями, но и с недостаточным финансированием мероприятий по охране здоровья граждан». Стало быть, «финансирование мероприятий» следовало бы сделать достаточным. Но вот что говорит старший научный сотрудник ИМЭМО Евгений Гонтмахер: «Восемь-десять лет назад, когда еще был национальный проект „Здоровье“, доля государственных расходов на здравоохранение выросла до 4% ВВП. Сейчас снизилась до 3,3–3,4%, и видна тенденция к дальнейшему снижению. При том, что в странах ОЭСР, куда мы хотели попасть, стандарт государственных медрасходов к доле ВВП — 6–7%. А на самом деле разрыв еще больше, учитывая, что у них ВВП на душу населения в 3 раза выше нашего».

Если еще в прошлом году на финансирование здравоохранения в федеральном бюджете отводилось 3%, то в этом — 2,2% (на правоохранительную систему — в 3,5 раза больше, на оборону — почти в 8), на следующий, год президентских выборов, наметили повышение до 2,8%. Следовательно, можно предположить, что сильно дольше российские мужчины жить не станут. Таким образом, работающие и умирающие до наступления пенсионного возраста — в будущем солидный источник финансирования выживших и вышедших на пенсию.

Но что уж точно не «светит» нам, так это «базовый доход» — подушевой минимальный гарантированный доход, с которым экспериментирует наш сосед Финляндия. «Наша страна бедная, и мы идем в сторону еще большей бедности. Основа всего — это экономика. Современная экономика создает современные рабочие места, где люди получают высокие зарплаты, платят налоги и так далее. В России такой экономики нет. Поэтому для нас базовый доход — это разговоры об очень далеком будущем», — «успокаивает» Евгений Гонтмахер.

Нет человека — нет проблемы

Сообщение буквально этой недели: в Высшей школе экономики установили, что обладатели высшего образования живут на 10-15 лет дольше тех, кто ограничился средним. Так, может, пойти не через здравоохранение, а высшее образование, развивать его? Тем более что, как утверждает уже упомянутая Boston Consulting Group, к 2025 году дефицит квалифицированных, высокообразованных кадров составит в нашей стране 10 млн человек. Казалось бы, вот куда «пристроить» миллионы соотечественников, «уволенных» автоматизацией.

Однако, во-первых, расходы на высшее образование снижаются: с 1% ВВП в 2013 году, то есть «до Крыма», до 0,7% по итогам прошлого года (если говорить в целом об образовании, расходы на него в России составляют 3,6% ВВП, тогда как, к примеру в США — 5,4%, в Великобритании — 5,6%, в Израиле — 5,8%; в прошлом году доля образования в расходах федерального бюджета составила 3,6%, в этом — 3,3%, на следующий запланировали 4%).
{banner_banner3}
Во-вторых, констатирует BCG, российская система высшего образования до сих пор готовит в основном сотрудников категории «правило» (тех самых «отмирающих» служащих, клерков, менеджеров), а не «знание» (научные работники, инженеры), диплом добывается не ради знаний, а ради «социального престижа» или как «отмазка» от армии. В результате «более 80% трудоспособного населения России не имеют навыков и компетенций для работы на современных рынках. Высококвалифицированным трудом, относящимся к категории „знание“ (интеллектуальная работа, творческие и нерутинные задачи), заняты лишь 17% населения. Это в 1,5 раза ниже, чем в Японии или США, в 1,7 раза меньше, чем в Германии, вдвое ниже показателя Сингапура и в 2,6 раза — Великобритании».  

В-третьих, и это главное препятствие, считают в Boston Consulting Group: в нашей стране отсутствует спрос на знания. Нет образа будущего, стремления к нему, нет поощрения личного роста, самореализации, инициативы, инноваторства, успеха. Так, разница в оплате труда водителя и врача — всего лишь 20% (в Бразилии — 172%, в Германии — 174%, в США — 261%). К чему при таком подходе тратить годы и силы на получение высшего образования? «В результате 98% населения отдают предпочтение стабильности, а не возможностям роста, делая выбор в пользу „безопасной“ работы с простыми требованиями и наличием гарантий. Ценности роста (то есть готовность получать новые навыки, брать ответственность и идти на риск) разделяют лишь 2% населения против 24% в Западной Европе и 32% в США», — фиксируют в BCG.

В общем, российское образование не работает на подготовку специалистов для конкурентоспособной, растущей экономики будущего, и проблема «лишних людей», судя по состоянию здравоохранения, будет постепенно решаться с помощью естественной убыли населения. «По прогнозам исследователей ВШЭ, к 2035 году естественная убыль населения в РФ может составить 400 тыс. человек, а при более пессимистичном сценарии и 1 млн человек, — сообщает „Росбалт“. — В докладе приводятся прогнозы ООН по росту численности населения разных стран. Согласно этим прогнозам, к 2050 году численность населения России может сократиться с нынешних 143 млн до 129 млн человек. С нынешнего девятого места в мире по этому показателю Российская Федерация может переместиться к тому времени на 15 место, пропустив вперед такие страны, как Танзания, Филиппины, Мексика…» Основная особенность демографической политики страны состоит в том, что до сих пор «нет внятного ответа на вопрос: нужны ли России люди», — констатирует руководитель исследования, директор Института демографии ВШЭ Анатолий Вишневский.

Хочешь жни, а хочешь куй

Как помним, Академия наук рекомендует «пристроить» миллионную армию будущих безработных в малом и среднем бизнесе. По данным BCG, в малом бизнесе заняты 15% россиян (30% — в госсекторе, а число чиновников за последние 20 лет увеличилось более чем вдвое, до 5,3 млн человек). Для сравнения: в Индии в малый бизнес вовлечены 40% населения, в Бразилии — 52%, в Германии — 63%, в Китае — 80%. «Для устранения потенциального роста социального напряжения нужно обеспечить наращивание объема производства малых предприятий с нынешнего уровня к 2025 году в 2–2,2 раза», — советуют российские ученые.

Однако в условиях растущего дефицита бюджетных средств в действительности на бизнес оказывается все большее и большее давление. Только за январь–октябрь этого года рост налоговых поступлений в бюджеты всех уровней составил 19% к уровням аналогичного периода 2016 года, в федеральный бюджет — 30%, сообщает «Эксперт». Мои друзья-предприниматели с горькой задумчивостью рассказывают о безостановочных налоговых и прочих проверках (в масштабах всей страны по 200 видам контроля проводится порядка 2 млн проверок) и не загадывают дальше чем на год.

«Упрощенная система налогообложения и „вмененка“ — единственная реальная польза малому и микробизнесу за все эти годы, единственное, что ослабило прессинг, — высказался на конференции „Российские регионы в фокусе перемен“ предприниматель, депутат Заксобрания Свердловской области Вячеслав Брозовский. — Посмотрите, что происходит: Центробанк настолько зашугал банки, что попробуйте зарегистрировать малую компанию и открыть счет — нереально. По состоянию на октябрь порядка 11 тысяч компаний малого бизнеса (в Свердловской области — авт.) стоят с заблокированными счетами. Посмотрите, что делает ФНС: 4,5 тысячи компаний малого и микробизнеса получили отказы в принятии деклараций по прибыли и НДС. Понятно, что будет дальше — блокировка счетов. Это что, поддержка? Те предприниматели, которым сейчас по 20-30 лет и которым не дают встать на ноги, — не возьмут ли они билет в другую страну? Мы думаем об этом?» (К слову, по данным американского аналитического центра Stratfor, с 2011-го по 2015 год поток россиян, покинувших Родину, вырос почти на порядок, с 37 тысяч человек до 350 тысяч).
{banner_banner1}
«Мы держим нереально высокий курс рубля, очень не хватает денежной массы, — продолжил сенатор, в прошлом губернатор Свердловской области Эдуард Россель. — Берем цифры 2015 года: ВВП — 80 трлн рублей, денежная масса — 32 триллиона, 40% к ВВП. А вот показатели развитых стран: Великобритания — 152% к ВВП, Германия — 175%, Япония — 180%. Они развиваются, а мы нет. Взаимная задолженность предприятий достигла 85 трлн рублей: предприятия не могут взять кредиты, мы практически вернулись к взаимозачетам». «Макроэкономическая политика у нас правильная: инфляция в этом году дойдет до рекордно низких показателей — 2,7%, дефицит бюджета сокращается. Но кому от этого лучше? — упрекнул зампред Внешэкономбанка Андрей Клепач. — По правилам, при такой инфляции нужно накачивать экономику деньгами и снижать процентные ставки, но у нас правила работают только в одну сторону».

От непомерного контроля, убийственных налогов и процентных ставок предприниматели убегают в «тень», а там их поджидают наезды силовиков, вымогательство или отъем бизнеса. Тем временем правительство приготовило бизнесу еще один сюрприз — новые сборы, суммарный «вес» которых — 100 млрд рублей в год. И это в то время, как из-за падения доходов населения и высоких процентных ставок по кредитам доля убыточных предприятий за три квартала 2017 года увеличилась до 30%, а количество банкротств дошло почти до исторического максимума 2009 года. РСПП, ТПП, «Деловая Россия» и «Опора России» отправили Владимиру Путину экстренное обращение, ждут ответа.

Страна моя — Москва моя

Ни особых возможностей, ни особой заинтересованности помогать бизнесу нет и на региональном уровне: возможности налоговых маневров у региональных властей строго ограничены. «Инвестор, естественно, устремляется в регионы с явными конкурентными преимуществами, а у нас это сырьевая обеспеченность и агломерационный эффект, — описала на конференции „Российские регионы в фокусе перемен“ известный ученый-регионовед Наталья Зубаревич. — Поэтому не теряют только Москва с Московской областью, Санкт-Петербург и Ленинградская область, Ямал, Ханты и Тюмень, Татарстан, Башкортостан и Якутия. По всей остальной стране — спад инвестиций, в среднем на 12% за годы кризиса. В Свердловской области минус 20% инвестиций, в Пермском крае — минус 27%, в Челябинской области — 29%, в Нижегородской — 38%».

Наиболее отсталых Центр поддерживает деньгами, отнятыми у других, в первую очередь — донорских территорий (к ним, помимо перечисленных лидеров, относятся Самарская, Свердловская, Сахалинская области, Ненецкий АО), в этом году отняли еще 1% налога на прибыль, продолжили отщипывать топливные акцизы. «При этом распределение трансфертов предельно непрозрачно: не по правилам и формулам, а „ручками“ и по „понятиям“. Блокчейн по-российски — это зайти в правильное время в правильное место и договориться», — сформулировала Зубаревич. В любимчиках у Центра, в гроссмейстерах «блокчейна по-российски» — Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Чечня, Крым, Севастополь, Тыва, у них — никаких стимулов «рыпаться» и развиваться самостоятельно: и так дадут. У остальных, находящихся в «серой зоне», — тоже: разживешься — отнимут.

«Система управления государством вернулась к советской, все решается в Москве, Москва у нас — отдельное государство», — припечатал на конференции Эдуард Россель. Из всех действующих глав регионов систему «раскулачивания» раскритиковали президент Татарстана Рустам Минниханов, губернаторы Красноярского края Виктор Толоконский и Калужской области Анатолий Артамонов. В августе федералы отказались перезаключать с Татарстаном договор о разграничении полномочий, в ноябре настояли на отмене обязательного изучения в республике татарского языка, в сентябре Виктор Толоконский угодил под «губернаторопад». Объективных предпосылок для отставки не было, первая реакция — эмоциональный шок, потом пришло понимание того, что у главы государства свое видение региональной политики, делился с журналистами бывший красноярский губернатор. Наверное, поэтому в уходящем году только одному региону, Сахалину, удалось публично отстоять свои финансовые интересы: когда Москва попыталась «наложить лапу» на три четверти сахалинских нефтегазовых доходов, местные власти настояли на варианте «фифти-фифти» (правда, до этого получали те самые три четверти).

Не от хорошей жизни регионы залезают в долги. Общая задолженность — 2,2 трлн рублей, в том числе перед банками — более 540 миллиардов. Средний объем задолженности — 35% от доходов, у дюжины регионов долги почти или полностью сравнялись с доходами, долги шести регионов превысили их доходы: в том числе у Хакасии — на 40%, у Мордовии — вполовину, у Костромской области — более чем на 70%. На погашение долгов у регионов уходит до трети доходов, неудивительно, что 60% территорий верстают дефицитные бюджеты. Но речи о повороте к реальному федерализму, о возвращении регионам налоговых полномочий на этом фоне совсем не идет, вместо этого Центр запускает семилетнюю программу реструктуризации бюджетных кредитов, а на погашение коммерческих выделяет регионам 60 млрд рублей. А кто платит, то и музыку заказывает, верно?

Города в пустыне

Регионы в свою очередь оттаптываются на муниципалитетах, крупных, доходных городах, перенося на них принципы и манеры «федеративной» политики Центра. «За последние годы доходные источники для муниципалитетов значительно сократились. Раньше они имели имущество, функцию обеспечения услугами здравоохранения и социальной защиты — сегодня не имеют. Во многих муниципалитетах нет функции реального распоряжения землей. Из-за отсутствия соответствующей налоговой базы нет возможности обеспечивать преференции инвесторам и тем самым приглашать их на территории. Например, среднему бизнесу уже нет никакого резона взаимодействовать с муниципальными властями. Они не видят тех вопросов, где возможно взаимодействие с муниципалитетами», — перечислял на ноябрьском форуме «Города России» сенатор, экс-мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий. (Дополним: точно так же крупному бизнесу незачем взаимодействовать с регионами, свои вопросы он в основном решает в Москве).

«Крупные городские агломерации могут быть драйвером экономического роста для страны, показывая ежегодный рост на 5%. Вместе с крупными городами с населением более 100 тысяч человек, которые будут расти на 4,4%, они способны компенсировать низкие показатели малых (1,2%) и моногородов (0,6%), обеспечив общий рост экономики страны на уровне 3%, — считает исполнительный директор фонда „Институт экономики города“ Татьяна Полиди. — Поэтому крупным городам необходимо дать больше полномочий в основных сферах регулирования городской экономики — это инфраструктура, жилье, городская среда. Мы считаем, что все налоги на недвижимость должны оставаться на местном уровне. Сейчас в муниципальные бюджеты поступают земельный налог и налог на доходы физических лиц (уже пять лет как 15% вместо прежних 30% — авт.). Мы предлагаем также передать городским округам налог на имущество организаций. Это может касаться и коммунальных тарифов. Не имея возможности управлять тарифами, городские власти не могут привлекать частные инвестиции».
{banner_banner1}
«Вот только жить в эту пору прекрасную… Лично я не уверена, что у меня получится, — предположила Наталья Зубаревич, пояснив почему: — Местное самоуправление убили, все подогнали в регионы, от муниципалов не зависит ничего. Это уже даже не феодализм, мы стройными рядами идем к развитому рабовладельческому строю».

Принцы и нищие

«С ресурсной экономикой можно работать простыми дедовскими способами: отнял, перераспределил, установил контроль. С агломерационной экономикой так работать нельзя. Большие города, эти драйверы развития, не могут жить в автаркии, не могут смотреть на мир сквозь дуло автомата. Либо „кругом враги“ — либо ставка на агломерационное развитие. Агломерационная экономика сидит на человеческом капитале, а человеческий капитал работал в „шарашках“ только в сталинские времена», — напомнила в Екатеринбурге Наталья Зубаревич.

Но разве что-то говорит о том, что наши власти и мы вместе с ними выходим из «осажденной крепости»? Президент подозревает «врагов» в сборе «биологического материала», подписывает закон о СМИ — «иностранных агентах», требует от предприятий быть готовыми «увеличивать объемы оборонной продукции и услуг в нужное время»… Дело не в том, что президент думает о войне и мобилизации, убежден директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев: «В последние месяцы становится все очевиднее, что экономика стоит на месте, „рост“ оказывается крайне неустойчивым, реальные доходы населения снижаются с ускорением; инвестиции поддерживаются в первую очередь из федерального бюджета или за счет средств госкомпаний. В такой ситуации обсуждение внешней угрозы и, соответственно, необходимости финансировать противостояние ей снижает уровень ожиданий граждан на рост благосостояния».

Раз так, бедность останется «родимым пятном» российской экономики и общества. Ну и что? Бедность по-своему устраивает бедных — и граждан, и территории: жизнь на пособия небогата возможностями и впечатлениями, зато избавляет от рисков. Бедность работников на руку работодателям: не нужно морочить голову техническим перевооружением, автоматизацией и т. д. Наконец, бедность, безусловно, выгодна «вертикали власти» во всем ее многообразии — от директора школы, рядового чиновника и полицейского до президента: стоящий в очереди за подачкой, будь то отдельный человек, предприятие, муниципалитет, регион, сословие, проявит скорее покорность, нежели амбиции, и не станет требовать творческого, предпринимательского, а потом, глядишь, — не приведи господи — политического раскрепощения, уважения гражданских прав и частной собственности, беспристрастного правосудия, демократии, федерализма… Разве не это — сосредоточенность на каждодневном выживании, узкий кругозор, примитивность желаний и планов — в интересах 1% властесобственников, что контролируют государственную систему, аппарат насилия и «национальные богатства»?  

Да, по показателю производительности мы рядом с Румынией, вдвое отстаем от Италии и в 2,3 раза от США. По степени роботизации производств отстаем от передовых стран на десятилетие. Ну и что? Как выразился питерский политолог Дмитрий Травин, «при нынешних тенденциях до конца жизни Владимира Владимировича этой системы хватит».