Сложный путь украинских мигрантов: как они пытались обосноваться в России

Известный блогер с Полтавщины Дионис Петров уже второй год пытается обосноваться с семьей в России. Не СБУ и не националисты, а односельчане вскоре после февральского переворота на Украине дали ему понять, что житья ему в родном селе не будет. Поэтому переезжать в Россию Дионису, его жене и их тогда еще двоим детям пришлось в экстренном порядке. Уже на российской территории в семье Петровых родился сын Лука.

А вот официальный статус получить долго не удавалось. И дело тут было не в желании закрепиться в местах с ограниченными квотами на прием мигрантов. Оказалось, что без вмешательства общественности это вообще мало где возможно в России, если беженец не из ДНР или ЛНР. Разумная и гуманная миграционная политика России не работает, а законы исполняются чиновниками в меру их знания и понимания.

Человеческий фактор — только этим Дионис может объяснить тот факт, что миграционное законодательство в России работает так «криво». Все подробности он рассказал корреспонденту Федерального агентства новостей.
«Агент Кремля и сепаратист»

— Какой была ваша жизнь до Евромайдана? Что заставило бросить дом и уехать скитаться по России?

— До Евромайдана мы жили в деревне под Полтавой и делали домашние твердые сыры. Я немного занимался программированием. Сыроварение начиналось как хобби — для дома, для семьи. Но клиентура росла, бизнес расширялся, дети тоже подрастали, и мы решили перебираться поближе к Киеву. Задумали купить дом непосредственно под Киевом, в Васильковском районе, начали уже этот процесс. Но в тот год случился Евромайдан, и мы не дооформили эту покупку. А когда победа новой власти стала очевидной, мы с женой решили покинуть Украину.

Я хорошо отдавал себе отчет в том, кто пришел к власти, кто стоит за этими людьми, и во что всё это выльется. Жить в стране, где наших детей будут учить тому, что надо ненавидеть и убивать русских, мы для себя посчитали невозможным. К тому времени, как пришлось срочно уезжать, я уже пару раз съездил в Россию и подыскал себе работу в Тульской области. Я прошел испытательный срок и даже начал трудоустраиваться, но когда приехал домой оформить некоторые документы, тут-то к нам и наведались люди.

Я ожидал, что могут быть звонки, предупреждения или вызовы из СБУ, как это было с моими знакомыми и друзьями — некоторых забирали, держали в камерах по месяцу или два. Но ко мне пришли местные, односельчане, которых я давно знаю. Сначала пришел один подвыпивший мужик, от шуток перешел к наездам, стал угрожать. Оказалось — это я позже узнал, — что по селу кто-то распространяет слухи, что я агент Кремля и сепаратист, «зраднык». Возможно, кто-то читал мои публикации в Сети и сделал из них такие выводы. На этом основании мужик начал прессовать, пугать меня, мол, мы вас в этом домике сожжем всех.

Проговорили мы минут двадцать, наверное, под конец даже по каким-то моментам сошлись во взглядах. Сосед этот афганец, воевал в Афганистане. «Прекращай это», — говорит. Я спрашиваю: «Что прекращать?». Он: «Ну, я не знаю, люди говорят…». Я ему говорю: «Дядя Ваня, давайте я вам расскажу, что я делаю». Я ему рассказал — что и как я думаю о происходящем. Он говорит: «Оно, конечно, всё так, но ты же всем этого не докажешь».

Разошлись, я вернулся в дом, стали с женой думать, как лучше поступить, может, к родственникам детей пока отправить… Пока размышляли, подъехали несколько человек на машинах, в их числе и дядя Ваня. Постояли возле двора, посигналили и уехали. Посмотрели мы на это и думаем: неизвестно, чем всё это закончится. Не сегодня-завтра «наберутся» и придут «с сепаратистами воевать». Собрались в тот же день и уехали.

— Отчего вы решили уехать с Украины именно в Крым, а не в ту же Тульскую область, как вы собирались сначала?

— Жена Алёна очень любит Крым, бывала там часто, в отличие от меня. И когда Крым стал частью России, она загорелась переехать туда. В Тульской области я собирался работать менеджером по продажам на экоферме, наездами, без семьи: место там глухое, необустроенное, даже детского садика нет. Вот и решили все вместе поехать в Крым — как только он стал российским. Планировали купить где-нибудь в центральной части полуострова недорогой домик.

Уехали. Через пару недель моя мать зашла в наш дом и обнаружила его в весьма разоренном состоянии: выломали окна, вынесли некоторые вещи. Пришлось нанять машину и спешно вывезти оттуда оставшееся имущество. Сосед купил по сходной цене некоторые инструменты. Приехал я за вещами, иду по селу, а люди смотрят на меня, как на привидение. Оказывается, в селе кто-то пустил слух, что я арестован за сепаратизм и уже сижу в тюрьме.
Крым не для всех

— Почему же вы так и не смогли легализоваться в Крыму?

— Я с самого начала хотел оформить временное убежище. Пришел в органы, а мне говорят: у вас еще уйма времени, приходите ближе к концу срока пребывания (90 дней). Потом предложили просто съездить через границу туда-обратно, чтобы сразу продлить себе пребывание еще на 90 дней, потому что времени, чтобы оформить документы, осталось уже слишком мало. Потом просто начался административный «футбол», и я перестал приходить в ФМС, просто пересекал границу.

Это работало более года, после чего особый режим для украинцев отменили. И вот тогда у нас начались проблемы. Квоту на разрешение на временное проживание (РВП) получить было невозможно. Можно было выкинуть значительную сумму денег на патент, который ничего толком не давал, особенно детям, да и неработающей жене тоже — ее статус оставался неопределенным, так как она находилась дома с маленькими детьми.

На горячей линии ФМС говорили: «Делайте патент, и жена будет при вас», — а в УФМС отвечали иначе: нет такой процедуры, вы получите право быть в РФ, а жена и дети — нет, им тоже основание нужно. Всё упиралось в то, чтобы вовремя подойти и подать заявление на временное убежище. Но подать его можно только в других регионах РФ, в Крыму оно не действует. Как мне объяснили в отделении ФМС: «Потому что у Крыма неопределенный международный статус».

Я написал письма в разные ведомства, где изложил свою ситуацию, и однажды меня вызвали в крымское управление ФМС. Мне вежливо объяснили, что шансы на рассмотрение моего заявления на РВП есть, но они ничтожны. К тому же, решение будет принимать специальная федеральная комиссия, которая будет рассматривать всё строго в порядке очереди, да и по квоте меня рассмотрели бы в самую последнюю очередь.

Легализоваться в России вне квот у нас нет оснований — прямых родственников ни у меня, ни у жены здесь нет. Если в российских регионах мы можем рассчитывать на получения статуса в рамках отведенных квот, то в Крыму это в принципе невозможно. Дело в том, что в Крыму огромное количество «разделенных семей». Например, у моего товарища из Луганской области жена и теща крымчанки, теща получила гражданство, дочь переехала к ней, а для таких, как ее муж-луганчанин, предусмотрена квота, так как иных оснований получить в Крыму официальный статус у него нет. То есть, вроде бы квота есть, но она вся — для таких переселенцев, на других ее не хватает. Остается или искать блат, или пытаться давать взятку, чтобы попасть в квоту.

Тогда я задумал переехать в соседний регион, где с квотами реальнее. И мы махнули в Краснодарский край к нашим друзьям, которые переехали туда в том же году из Питера и теперь жили в деревне. Сделав временную регистрацию, мы подали заявления на предоставление временного убежища.
Голова шла кругом

— А почему не на временное проживание? Вы к российскому гражданству не стремитесь?

— На РВП (разрешение на временное проживание) надо сдавать экзамены по истории и языку, потом оплачиваешь медицинское обследование, в результате за все справки сумма набегает 15-20 тысяч рублей с человека. А у нас семья — пять человек… И если в РВП в результате откажут, то денег не вернут. Для временного убежища у меня есть мотив: достаточно предъявить мои публикации в Интернете, чтобы было ясно, что возвращаться на Украину опасно…

Написал я заявление в городе Крымск Краснодарского края. А мне и говорят в УФМС: «У нас действует приказ, по которому мы временное убежище даем только беженцам из Донецкой и Луганской областей. Вам, скорее всего, откажут». Я удивился, но все равно это заявление написал. Работница УФМС выдала мне справку о том, что я ожидаю решения по своему запросу, и после ее вручения начала пугать депортацией: «Если вам откажут – а вам, скорее всего, откажут, – и вы в установленный срок не выедете из страны, вас подадут в розыск и депортируют».

И еще при этом сказала, что мы теперь не имеем права выезжать за пределы Крымского района. Это меня опять сильно удивило, ведь сдавать анализы (платно, как настаивала работница УФМС) пришлось бы в Новороссийске. Кроме того, в Крыму у нас еще оставались детские вещи… Я позвонил на горячую линию и спросил, существует ли такое ограничение? Мне ответили, что вообще-то нет, но это на усмотрение инспектора… В общем, голова от всего этого шла кругом.

А перед этим наши друзья из Киева переехали в Ханты-Мансийск. Мы тоже думали, что со временем по программе «Соотечественник» переберемся в любую часть России. В Ханты-Мансийске к нам благожелательно отнеслась епархия — там дали понять, что можем пригодиться. Мы написали митрополиту Павлу письмо, и он ответил: приезжайте.

В дальнейшем мы и хотели туда переехать, просто не планировали сделать это так скоро: летом у нас родился Лука, и к тому времени ему едва исполнилось три месяца. Но, напуганные сотрудницей ФМС города Крымска, мы решили побыстрее поехать в Ханты-Мансийск. Я написал прошение не рассматривать мой запрос на ВУ в связи с тем, что мы переезжаем в другой регион, и мы уехали.

При этом в других кабинетах того же ФМС нам советовали переехать в другой регион, где действует программа «Соотечественник», но рекомендовали запросить ВУ сейчас, а потом переезжать.

— То есть, в разных кабинетах УФМС вам разные советы давали?

— Да, в каждом кабинете — свой подход. Кстати, в Крымске нас настраивали на платное медицинское освидетельствование, а когда мы прибыли в Ханты-Мансийск, то местная миграционная служба выдала нам бесплатные направления на анализы. Вот так по-разному в пределах одной службы выполняется миграционное законодательство… Прилетели в Ханты-Мансийск, до окончания сроков пребывания у нас уже оставалось несколько дней. Пришел я в городское УФМС Ханты-Мансийска, и снова начался «футбол». Опять знакомая песня: «Мы не можем принять от вас заявление, потому что вы не из Луганска и не из Донецка».

— Что, и там квот не хватает?

— Нет, не в квотах дело, а «просто не можем принять». Я думаю, работники УФМС неправильно понимают этот указ, в котором сказано, что приоритет при рассмотрении заявлений такого рода отдается переселенцам из ДНР и ЛНР. Но там не сказано, что остальным надо сразу отказать! Объясняю им, что мне некуда идти с маленькими детьми и женой, что сроки пребывания заканчиваются, что на родине угроза преследования по политическим мотивам. Работница миграционной службы записала наши данные и велела зайти через несколько дней.

— А где вы разместились? Кто помог с жильем?

— Разместились мы у друзей, в выделенных для нас двух комнатах. Им прихожане с домиком помогли. Мне друг предложил в офис «Единой России» сходить, ему там помогли в аналогичной ситуации. Сходил в отделение партии, поговорил с депутатом, он обещал «сделать всё возможное». А на следующий день позвонила его помощница и предложила сходить в УФМС округа к конкретному сотруднику, которого они просили заняться нашей ситуацией от имени депутата.

Лишь после того, как в УФМС Ханты-Мансийска было направлено два ходатайства за семью Петровых — из епархии и отделения ЕР, дело сдвинулось. Только так бюрократическую броню удалось пробить. Жена Диониса Алёна уже получила свидетельство о временном убежище, в него внесены также данные об их детях. А вот у Диониса эта миграционная история всё еще продолжается.
На полулегальном положении

— Когда меня пробили по базе данных, оказалось, что в Краснодарском крае я числюсь как получивший этот статус в течение трех дней. Так что теперь нужно добиваться передачи моих документов оттуда в Ханты-Мансийск, чтобы уже здесь я смог получить свидетельство о временном убежище по месту пребывания.

Выходит, положение мое полулегально: с одной стороны, я уже числюсь в базе ФМС как получивший статус временного убежища, с другой — на руках у меня документов нет. Так что если попадусь при проверке паспортного режима, то до выяснения меня запросто могут посадить за решетку. Но таких вещей я не сильно боюсь: тут все-таки не Дикий Запад… Хотя из-за этого ни на работу пока выйти не могу, ни даже в поликлинику сходить.

— Есть у вас ощущение, что вы закрепитесь в Ханты-Мансийске? Все-таки резкая смена климата, неизвестно еще, как это скажется на здоровье детей…

— Мне очень нравится город. Он небольшой, но уютный, здесь всё есть: вузы, много чего для детей. Есть, конечно, мечта когда-то вернуться в Крым, тем более что домик там мы уже почти купили. Но пока не до этого.

— Проблем с медицинским обслуживанием не возникло? Для малышей это особенно важно.

— Вот с детской поликлиникой тоже пришлось поразбираться. Опять всё уперлось в человеческий фактор. Участковый педиатр наотрез отказалась нас обслуживать без страхового полиса. Хотели заставить нас обходить врачей за деньги, тогда как в ФМС сказали, что это процедура в нашем случае бесплатная. Пришлось идти в окружную больницу — там нашли решение, выписав бесплатные направления на основании справки из ФМС.

В будущем семья Петровых планирует воспользоваться программой «Соотечественники», позволяющей в упрощенном порядке получить российское гражданство.
Справка:

Временное убежище (ВУ) — статус, предусмотренный федеральным законом «О беженцах», позволяющий иностранному гражданину или лицу без гражданства временно пребывать на территории РФ. Предоставляется на один год и продлевается по заявлению лица на каждый следующий год решением территориального миграционного органа, на учете в котором состоит данное лицо.

Оно предоставляется в двух случаях: если лицо имеет основания для признания беженцем, но ограничивается подачей письменного заявления с просьбой о предоставлении возможности временного пребывания на территории РФ, и если это лицо не имеет оснований для признания беженцем, но из гуманных побуждений не может быть депортировано за пределы территории РФ.

Решение о предоставлении временного убежища принимает территориальный орган миграционной службы по месту подачи заявления. Процедура оформления свидетельства о ВУ требует медицинского освидетельствования.

Получивший временное убежище может беспрепятственно устраиваться на работу без получения специального разрешения. О любых изменениях в своем статусе, о приобретении гражданства другой страны, а также о смене имени-фамилии, семейного положения, состава семьи лицо, получившее ВУ, должно в течение семи дней поставить в известность местный орган миграционной службы, а также сняться с учета в случае смены места пребывания и встать на учет на новом месте также в течение семи дней.

Наконец, лицо, получившее временное убежище, не может быть возвращено против его воли на территорию государства, гражданином которого оно является.