В Киеве после обстрелов Донбасса отвечают: Мы убивали и будем вас убивать!

Кто бы мог поверить, что эти женщины могут дарить такую надежду? Меньше всех — они сами.

Жительницы Луганска, в тяжелые дни помогавшие раненым в больницах, рассказали о том, как изменила их жизни война, свидетелями каких событий они стали летом 2014 года, и как после этого им удалось сохранить веру в свои силы и людей, живущих на Донбассе.

От «Луганской гвардии» до 2 июня 2014 года…

— Когда у нас в городе организовалась «Луганская гвардия», мы стояли в палатках возле ОГА, возле СБУ, — вспоминает одна из наших героинь Любовь Федорова. — Мы все собрались там, познакомились и объединились, чтобы сказать «нет» всему тому, что происходит в Киеве…

Против чего восстал Донбасс? Против хунты, против унижения наших дедов и прадедов. За что стоял и стоит народ Донбасса? За веру и волю, за — нашу победу!..

Войну никто не объявлял. И минувшей зимой, и минувшей весной в Луганске было все спокойно. Но летом город накрыло — не медью полкового оркестра, как пела российская эмигрантка Ирина Шведова, а грохотом тяжелой артиллерии и авиаударов.

— Тот день я помню, это было второе июня. Когда начали бомбить нашу администрацию, — рассказала Любовь Федорова. — Мы приехали сюда, около ОГА раздавали газеты «XXI век», все сведения черпали оттуда. Думали, пойдем, время как раз есть… И когда мы подошли к пилону Славы, увидели самолет. И сначала один пролетел, потом — второй, а сзади посыпались такие фейерверки! Мы не понимали, что это мины: «Ой, как красиво!», и потом в одно мгновение!..

 Взрыв на восточных кварталах, «Марика»

Еще один случай, произошедший с женщиной, говорит о том, что сам Любовь была рождена под счастливой звездой.

— Помните, на «Марике» на светофоре упал снаряд, погибли люди?.. Я все это видела, меня волной отбросило по направлению к восточному рынку, иду и думаю: «Господи, какой кошмар! Какой ужас!..» Я бежала в поисках телефона, чтобы кто-нибудь это сфотографировал, как вдруг в районе аптеки падает еще один снаряд. Там парнишка — в крайнем модуле с батарейками, лампочками, я ему кричу: «Парнишка, у тебя под модулем лежит парень! Скорую вызывай!»

У меня сразу отключился мобильник, он бросил собирать все, вызвал «скорую». Я думаю, пока скорая приедет, я ему под язык хотя бы валидол положу! Наклонилась, а у него в области сердца осколок — и ручейком течет кровь. И смотрю — он уже весь синеет, синеет… Я к артерии — а уже не бьется…

Поднимаюсь, поднимаюсь… Медленно… вокруг — дымовая завеса, страшная, ничего не видно!.. От земли медленно так поднимается… Страшно вспоминать, — говорит Любовь.

После взрыва на месте трагедии она обнаружила еще одну пострадавшую, вызвала скорую. Благодаря этому женщина оказалась в реанимации, и ей была оказана медицинская помощь.

— Прихожу домой, звоню «Скажите, был вызов, куда отвезли? Она же без сознания, может, что-то надо, может, посидеть надо? Лекарства? Деньги, в конце концов!» Мне говорят, не переживайте, огромное вам спасибо, берегите себя, вас туда не пустят — она в реанимации, туда даже родственников не пустят. Я говорю: «Может кровь надо? У меня первая группа крови, положительная… Она говорит, это не к нам, это на станцию переливания крови… А когда же можно? Только когда в палату ее переведут, тогда вы сможете ее посетить…

Я на станцию переливания крови, а мне: «А сколько вам лет?» — «Шестьдесят семь». «Нет, нет!» — все уже. Звонила потом, перевели в палату? Нет! Перевели? Нет! А потом связи не было никакой… Так я до сих пор не знаю — живая не живая, и вот эта рана у меня до сих пор! — вспоминает Федорова.

Другая луганчанка, Елена Сакура (чья фамилия произносится как название японской вишни), говорит о том, что ощущение неотвратимости войны у нее возникло в тот день, когда Луганск впервые бомбили «с неба»:

    Когда погибла министр здравоохранения ЛНР Наталья Архипова, Саша Гизай… Мужчина, который между ними выходил, чудом остался жив, и на нем была кровь вот этих людей. Вот шаг бы назад… Они уже шагнули, как все это случилось, а он на долю секунды остался…

     Он был в таком шоке, думали, что он ранен. Стали его тащить, он такой — небольшого роста, крупный. Говорю: «Вы держитесь за меня», а он (мужчина) мне: «Женщина, я не раненый, я просто в шоке — у меня на глазах сейчас разорвало двух людей!»

 То, что произошло, шокировало всех. Елена позвонила на «горячую» линию, чтобы как-то прояснить ситуацию. По ее словам, подобные звонки не были неожиданностью для «той стороны». Как выяснилось потом, говорит Елена, там все уже знали заранее.

— Они в Киеве на «горячей линии» уже знали, что мы будем звонить! «Женщина успокойтесь, это вас бомбит Россия, а не мы! Вы же наши братья и сестры» — «Да как же Россия?! Откуда ж Россия?». «А вы что видели, что это не российские самолеты?».

Бабушка, а где у вас несущая стена?

Раиса Гладкова вспоминает случай, когда на квартале Щербакова у церкви на улице разорвался снаряд. Погиб 16-летний парень и 54-летняя женщина. В это время внук Гладковой находился во дворе. От страха мальчик потерял дар речи, чем вызвал переживания у всех.

— Когда он подбежал, то минут 15 не говорил. Сын начал переживать: «Не дай Бог, что с моими детьми!..» Я очень сильно испугалась тогда, говорю, вывозите!

    Выехали к знакомой, а он сразу, как только вошел — внук, 6 лет! — спрашивает: «А где у вас несущая стена?» Потому, что они спали около несущей стены. А она, женщина семидесяти лет, говорит: «Я вот такими слезами плакала! Ни «здравствуйте», ничего… Бабушка, а где у вас несущая стена?»

Все время с начала их знакомства Раиса вместе с остальными помогала людям. Рассказала о раненых, о том, как они писали ей стихи.

— Один больной там пролежал, сначала с легкими, затем с ожогом, а сейчас с ногой, это он уже четвертый месяц лежит. И когда я к нему подошла, наклонилась и говорю: «Не переживай, сынок, все будет нормально!»

И он мне такие стихи написал, я вам в другой раз дам тетрадь почитать: «Откуда ты взялась такая, Рая? Как ангел!.." Это же надо так! У него осколки в голове, он потерял память, не узнавал никого… потом приходим, а он: «А я вас уже узнал»… Мы добивались, чтобы его в Россию перевезли на реабилитацию, не получается пока, — говорит Гладкова.

Среди того, с чем пришлось столкнуться, был не только дефицит лекарственных средств и продуктов питания.

«Ходили и перевязывали, и лекарства, и борщи, и супы…» Сама Раиса не медик, но, говорит, видя, что молодежь без рук и без ног, понимала, как им важна ее поддержка. Чтоб не отчаивались и знали — жизнь продолжается! И многие из них рады уже тому, что живыми остались! — говорит Раиса.

Продолжая посещать своих подопечных в республиканской больнице, они старались найти любые возможности оказать поддержку раненым.

— Дал Бог, каждый чем мог тем и помогал… Кто таблетками, вот женщина — медсестра — очень помогла обезболивающим, — продолжает рассказ о своем волонтерстве Елена Сакура, хозяйка пельменной в Луганске. И так получилось — «главного офиса женштаба», где они организовали свои встречи.

— У нас был парень, в танке горел, боли страшные… Там сорок процентов ожога было. Но поднялся-таки, опять пошел воевать!..

Другому бойцу, говорит Раиса, она предложила коляску. Отказался — на трех ногах, говорит, справлюсь!

Хотим не прятать медали и ордена!

Еще одна участница нашей беседы, Елена Беседа, считает, что важно в нынешней ситуации сохранять твёрдую позицию. В целом она выразила мнение «женштаба» о том, что помогало им продолжать свое дело.

— Я за то, что мы будем Новороссией, что мы не будем под хунтой, под этими фашистами, что нас не будут унижать, оскорблять, колючей проволокой ограждать, — говорит Елена. — Только того и хочется, чтоб дети росли гордо в своей стране, не пригибались от того, что они говорят на русском языке, писать стихи, петь песни на русском языке. Не прятать медали, ордена дедов, не прятать флажки, ленты.

И не слышать слов «колорады» с оскорбительной точки зрения. Хочется, чтобы процветал край рабочий, край тружеников, наша Донбасская земля! — говорит она, и все с ней соглашаются.

Обе Елены, и Беседа, и Сакура, Раиса Гладкова и Любовь Федорова небезразличны к судьбе своего города. Активистки во всем — они принимали участие во всех митингах, поддерживая общую позицию Донбасса, выступая против власти киевской «хунты».

 — Надо было быть в ОГА, мы были в ОГА. Надо было быть возле СБУ, мы были возле СБУ. Когда брали погранзаставу, мы поддерживали ребят, носили им еду, — продолжает тему Любовь Федорова, — мы не могли остаться дома, сидеть и ждать пока они придут, эти фашисты!

    Вы посмотрите, как нас все время обзывали, эта хунта? «Колорады», «недолюди», «бандиты», да? Вы хоть одного «бандита» в Донбассе видели, которому пришла идея засунуть в мусорный бак хоть одного человека? Это какая идея у людей?

— Мы, внуки коммунистического времени, не могли остаться в стороне, когда мерзкая хунта, придя к власти, унижала наших предков, прежде всего, наших дедов и родителей. У меня, например, дядя погиб и похоронен в братской могиле, он в «Книге памяти» — рассказывает Федорова.

.— У меня внук до сих пор спрашивает «Бабушка, а война закончилась? Бабушка, закончилась война? — говорит Раиса Гладкова. — Я считаю обязанностью каждого гражданина нашей Республики не остаться в стороне. Мы победим, мы обязательно победим!