Обозреватель Forbes: в каталонском кризисе Кремль ищет оправдание «аннексии Крыма»

 Москва решила использовать движения за самоопределение в Европе и других частях мира, чтобы добиться от Запада признания её права на Крым, уверен обозреватель Forbes Пол Родрик Грегори. Но в случае с полуостровом есть одна существенная разница — он не стал независимым, а попал под юрисдикцию России, отмечает журналист.

Большая головная боль для Москвы — «всеобщее осуждение аннексии Крыма». Поэтому Путин видит в каталонском референдуме возможность убедить ЕС, НАТО и ООН признать права России на полуостров и вернуться к привычному ведению дел, считает обозреватель Forbes Пол Родрик Грегори.
 
С точки зрения России, кризис в Каталонии стал ещё одним непредвиденным последствием того, что в 2008 году НАТО признало независимость Косова от Сербии, союзницы Москвы. При этом не упоминаются «этнические чистки» (которые предшествовали отделению региона), «проводимые сербской армией в отношении косоваров», подчёркивает автор статьи.  
 
По мнению российских властей, косовский прецедент «открыл ящик Пандоры» для сепаратистских настроений, последним примером которых стала Каталония. Поэтому в Кремле недоумевают: почему в растущем списке движений за самоопределение Крым и его новая родина стали единственными, кто попал под санкции?
 
Согласно версии Москвы, референдум 2014-го ничем не отличался от других голосований за независимость. Он был спонтанно инициирован патриотически настроенными крымскими законодателями, встревоженными захватом Киева националистами и неонацистами.
 
Крымский референдум прошёл без происшествий и вмешательства военных. Официальные результаты показали, что 97% жителей полуострова выступили за воссоединение с Россией — при невероятной явке (83%). Эти данные широко тиражировались даже в западных СМИ, но «настоящая история аннексии» выглядела иначе, утверждает Грегори.
 
По его словам, российский спецназ «захватил» крымский парламент в ночь на 27 февраля 2014-го. Выставив пулемёты для обороны здания, войска пропускали пророссийски настроенных делегатов, которые голосовали за проведение референдума. Более того, позже Владимир Путин публично признал, что отдал приказ о работе над «возвращением полуострова» ещё 22 февраля.    
«Иными словами, Путин дал старт процессу аннексии Крыма, а не крымчане, как уверяет Россия. Более того, нынешний лидер полуострова, выбранный российским спецназом, —мелкий мошенник, партия которого получила лишь четыре процента на предыдущих выборах», — повествует колумнист.
 
В то же время собственный путинский Совет по правам человека выступил с докладом, который противоречит официальным результатам референдума. Согласно этому документу, при явке 30—50% за воссоединение с Россией проголосовали 50—60%, что заметно ниже заявленных 97%, добавляет Грегори.
 
«Российская версия также не учитывает, что Косово, Каталония, курдский Ирак, Шотландия и Квебек голосовали за свою независимость, а не покидали юрисдикцию одного государства (Украины), чтобы попасть под юрисдикцию другого (России)», — обращает внимание журналист.            
 
На дипломатическом фронте Россия объявила каталонский кризис «внутренним делом» и получила одобрение Испании, назвав референдум «незаконным». Москва, «которая позиционирует себя как образец нейтралитета», выдвигает Мадриду единственную претензию — чрезмерное применение силы в отношении избирателей.
 
С помощью «сложной каталонской игры» Россия пытается придать ускорение своей кампании, которая должна убедить мировое сообщество, что «аннексия Крыма — дело прошлое». Но «главной желанной целью» Москвы является ослабление европейского единства.
 
«Путин надеется, что каталонский кризис закончится неприятным разрывом, в результате чего европейский эксперимент погрузится в хаос. В то время как сам российский президент, прикрываясь нейтралитетом, будет рассчитывать на прощение крымской аннексии», — заключает Пол Родрик Грегори.