Угольный ренессанс в мире дает России уникальный шанс решить свои задачи

Все последние годы казалось, что «зеленый» курс, декларируемый западными странами, уже не имеет никакой альтернативы: страны ЕС (а в последнее время и США) провозгласили неизбежный уход от минерального топлива. Вторым стратегическим шагом столь же последовательно декларировался уход от использования в ЕС российского газа якобы во имя спасения климата. Но вот парадокс: теперь вместо газа Старый Свет все чаще использует куда более опасный для планеты уголь.

Так что же пошло не так?

Дадим миру угля!

По последним данным, потребление угля в странах ЕС и США в 2021 году выросло сразу на 20%. Рекордсменом же стала Германия, где потребление угля (причем самого грязного, бурого) за последний год выросло и вовсе на 25%. Такие неутешительные данные содержатся в недавнем отчете Международного энергетического агентства (МЭА), которое посвятило угольной проблеме отдельное исследование.

На уголь снова делают ставку и в других частях света: его общее потребление в мире поднялось на 6%. В МЭА считают, что рост спроса на уголь сохранится в ближайшие три года, однако целый ряд экспертов полагают, что такой прогноз излишне оптимистичен, так как многие страны Юго-Восточной Азии не просто запускают заново существующие угольные блоки, но и строят новые.

По данным МЭА совокупный объем нового строительства угольных блоков в Китае, Индии, Индонезии и Вьетнаме на ближайшее время составит более 300 ГВт мощности. Для сравнения: все энергосистема России, создававшаяся более века, сейчас имеет мощность в 245 ГВт.

Что это — начало нового энергетического разворота? Почему весь мир нарушает только что достигнутые климатические договоренности? И как эти удивительные топливные тенденции отразятся на экономике России?

Деньги не пахнут

Начнем с главного. Почему Европа снова возвращается к углю, а азиатские страны строят новые угольные блоки? Ответ предельно прост: уголь снова оказался наиболее дешевым энергоносителем, так как природный газ за 2021 год вырос в цене более, чем в четыре раза. Как следствие, получать электроэнергию из угля оказывается в несколько раз дешевле, чем из газа.

Ну а с модными «зелеными» источниками конкуренция угля всегда была выигрышной, для чего в ЕС ввели специальные углеродные квоты, которыми обложили грязную угольную генерацию.

Но теперь углеродные квоты, которыми облагают в ЕС сжигание угля, уже не помогают. Несмотря на то, что стоимость самих квот тоже выросла за 2021 год минимум втрое, а для угля они самые высокие, даже этой дополнительной стоимости не хватает на то, чтобы компенсировать разницу в себестоимости угольной, газовой и «зеленой» генерации. Уголь бьет наповал не только газовые ТЭС, но и ветрогенераторы и солнечные панели.

Проще всего увидеть это на примере уже упомянутой Германии. Несмотря на то, что страна считается лидером в «зеленом» переходе, да еще и имеет доступ к относительно дешевому газу по долгосрочным контрактам, обратный переход на уголь у немцев идет даже быстрее, чем в целом по ЕС. Здесь играет роль то, что местный бурый уголь еще дешевле, чем используемый повсеместно качественный каменный энергетический уголь — антрацит.

В результате немецкая генерация стремительно «чернеет», причем попытки правительства хоть как-то ограничить ее рост на угле терпят провал. Просто в силу того, что избиратели «голосуют, глядя на евро», а именно — на свои резко выросшие счета за электроэнергию. В результате политики вынуждены учитывать мнение своих граждан и отказываться от прямого запрета на сжигание угля. А в экономике уголь уже выиграл свое сражение, значительно опередив по себестоимости и газ, и «зеленые» источники энергии.

Мир и Россия

Действительно, отказаться от угля достаточно затруднительно. В целом он отвечает в мировом масштабе за 45% генерации электроэнергии, а в некоторых странах, таких как Китай или Польша, доля угля в производстве электроэнергии составляет 70-75%.

Поэтому переход к более чистым источникам энергии состоит не только в создании новой генерации, но и в радикальном изменении существующей энергосистемы, которая выстраивалась долгими десятилетиями и отвечает за текущее, весьма значительное потребление энергии. Как следствие, возможный «зеленый» переход для многих стран может затянуться на сроки, сравнимые со временем, потраченным на создание угольной генерации. То есть — на несколько десятилетий.

При этом доля производства электроэнергии из угля может вырасти, так как в среднесрочной перспективе этот энергоноситель останется самым дешевым, даже с учетом дополнительных углеродных квот. Пойти же на полный запрет угля нереально по выше описанным причинам.

Как ни странно, в текущей ситуации энергетика России выглядит достаточно сбалансированной и лишенной угольной зависимости. В нашей стране из угля производится около 15% всей электроэнергии, а основным топливом для ТЭС, которые производят около 2/3 всей российской электроэнергии, является природный газ.

С другой стороны, Россия является одним из крупнейших экспортеров угля, занимая по объемам экспорта третье место в мире. Главным потребителем российского угля в последнее время стал Китай: составы с российским углем и сейчас идут в КНР по Транссибу и БАМ днем и ночью. Для целей обеспечения угольного экспорта обе эти магистрали сейчас проходят масштабную модернизацию.

Кроме того, РЖД готово построить на Дальнем Востоке еще одну широтную железнодорожную магистраль — от Эльгинского месторождения коксующихся углей в Якутии в направлении Тихого океана. Строительство будет осуществляться совместно с компанией «Эльгауголь», которая эксплуатирует месторождение. Железная дорога должна выйти к Охотскому морю в районе населенного пункта Аян.

Все эти проекты, опирающиеся на экспорт российского угля, позволяют поднять связность территории России, построить и улучшить магистрали от удаленных северных территорий к границам быстроразвивающихся государств Юго-Восточной Азии. При этом это отнюдь не «только угольные дороги»: например, постройка магистрали из Якутии к побережью Охотского моря позволят увязать этот проект еще с одним — постройкой моста на Сахалин и соединения железнодорожной сети этого острова с «большой землей». Стоит помнить: любая транспортная инфраструктура, особенно в труднодоступных регионах, всегда способствует развитию и местного бизнеса, и местной же социальной сферы — ведь Транссиб в начале XX века шел по ровно таким же диким и неосвоенным местам.