Игра на публику

Историю расскажу со слов сестры бабушки. По профессии она геолог. Я тогда только институт закончила и отправилась в свою первую экспедицию на Урал. Лето, жара, фляги с водой пустеют быстро. Остановились на ночлег и решили пополнить запасы воды. Я с одним парнем из нашей экспедиции (таким же недавним выпускником) пошла на разведку, чтобы найти родник. Остальные остались в лагере.

Перешли через небольшой овраг, вышли к полю, где паслись коровы. Идем дальше в долину, ищем источник воды. Вдруг послышались знакомые звуки ударов молотка о камень. Мы обогнули овраг и увидели, что неподалеку работает мужчина-геолог. То, что он именно геолог, было понятно сразу, так как одет в специальную форму. Тогда геологам выдавали для работы черную форму с нашивкой «МИНГЕО СССР».

Мой спутник одет в драные штаны и футболку, я – в легкий сарафан. В руке у меня фляга, которая издали очень похожа на бидончик, только вместо ручки ремешок, с помощью которого фляга набрасывается на плечо, как рюкзак. Подходим мы к этому мужику. Интересно же!
Он заметил нас и, по мере нашего приближения, началась работа на публику. Видимо, захотелось ему покрасоваться перед нами. Стучит молотком в два раза усерднее, что-то выверяет, пристально рассматривает отколовшиеся кусочки породы, хмурится и сопит, постоянно сверяется с какими-то картами. В общем, делает напыщенный и очень важный вид.

И тут мы с парнем понимаем, что мужик наверняка принимает нас за обычных жителей ближайшей деревни, возможно, за пастушку и пастуха, так как недалеко пасутся коровы. Подходим мы к мужичку вплотную, а он прибавляет азарта в работе. Я наклоняюсь и спрашиваю: «Здравствуйте, вы что, нашли фауну в этих породах, именуемых грушкинскими свитами?! Это же открытие мирового значения!»

Поясню. Фауна на языке геологов – остатки древних животных, грушкинской свитой называют «пустую» прослойку породы, где, собственно, никто из геологов никогда не находил ту самую фауну. Эффект от моего вопроса был потрясающим! От удивления у мужика молоток из рук выпал, а лицо вытянулось. Он смотрел на меня, как на приведение. Отдышался, а потом, улыбаясь, сказал: «Ну, ребятки, ну, вы даете! Так надо мной шутить! Я-то вас за местных пастухов принял». Затем мы долго разговаривали, смеялись. Пригласили одинокого геолога к себе. А потом целый вечер сидели у костра и рассказывали остальным нашим ребятам о том, как мужчина играл на публику. Было весело.