Не парься после полуночи!

Поехал я к другу, Кириллу, на дачу. Его сельский домишко и дачей-то назвать нельзя. Так, хатка небольшая, оставшаяся от деда и бабки. Зато баня во дворе справная, крепкая, построенная, как говорится, на века. Вечером выпили, сытно закусили, поболтали и решили попариться. Было уже около часа ночи. Кирилл рассказал, что его бабка, когда жива была, часто всем домочадцам говорила: «После полуночи не парься, а то нечистая заберет или напугает так, что рассудка лишишься!»

Я человек не суеверный. Кирилл тоже. Хотя в детстве и юности, по его словам, он прислушивался к бабкиным наставлениям. А сейчас уже взрослый и в эту чепуху не верит. Растопили мы баню. Когда все было готово, Кирюха выдал мне банные принадлежности и сказал: «Ты иди, готовься пока, мойся, пару поддай, а я в дом сбегаю за чистыми простынями и еще одним комплектом полотенец».

Захожу я в баню. Раздеваюсь, быстро моюсь и иду в парилку. Вижу, Кирилл сидит на верхней полке и веником березовым себя по плечам хлещет. Я подумал, настолько же расторопным надо быть, чтобы буквально за 3-4 минуты успеть в дом сходить, взять, что надо, вернуться, раздеться, обмыться, вперед меня в парилку попасть и успеть хорошо пропотеть.

Кирилл говорит: «Ну-ка, похлещи меня по спине, а то мне неудобно» и ложится на полку спиной вверх. Беру веник и что есть мочи хлещу друга по спине. А в парилке полумрак, еще и пара много. Перевожу взгляд на ноги Кирилла и замечаю, что они неестественно длинные. Дотягиваются аж до края полки и уходят дальше. Пригнулся, присмотрелся, а вместо ступней у друга копытца коричневого цвета.

Сначала онемел от ужаса, потом с криками: «Мать, ешкин кот!» выбегаю из бани, а навстречу мне Кирюха с вещами в руках идет. «Ты чего? Хоть бы прикрылся» – засмеялся Кирилл. Я побежал в дом, сел на диван и долго приходил в себя. Часа два не мог подпустить к себе Кирилла. Только когда немного успокоился и удостоверился, что у него человеческие ступни, а не копыта, смог с ним заговорить. Кирилл меня до утра отпаивал коньяком, приговаривая: «Да, видимо, права была моя бабка».