Игра со смертью

Бледное бессознательное тело моей несчастной жены уже двое суток перекладывали с одних простыней на другие, сканировали в аппаратах, опутывали проводам и трубками, и все абсолютно без толку. Новомодные немецкие агрегаты, которые, по словам медиков, могли вернуть хоть с того света, только зазря пищали кнопками и напрягами свои сияющие белизной утробы.

Последние два часа я смотрел на Сашу не отрываясь. Я знал каждую трещинку на ее губах, знал, что у нее появилось белое пятнышко на ногте безымянного пальца на правой руке. Я полчаса мял эту безжизненную руку, пока моя собственная не покрылась липким противным потом. Больше всего меня пугали ее ноги. Я боялся увидеть на них синеву, зная, что это дурной знак.

Все было плохо. Настолько плохо, что даже дежурный врач, когда я спросил у него разрешения остаться в палате на ночь, в ответ просто кивнул и отказался от денег. Значит, дело совсем паршиво. Возможно, это наша последняя ночь. Я всегда думал, что последние часы наедине с близкими летят как один миг, но эта душная майская ночь словно превратилась в бесконечность. Мое внутреннее состояние менялось из крайности в крайность – я то заходился в беззвучной истерике, то был вне себя от ярости, то почти смирялся с происходящим. Чтобы окончательно не сойти с ума, глядя на показатели приборов, как будто что-то в них понимал, я решил пойти покурить.
{banner_banner3}
Тихонько спустившись по пожарной лестнице в полуподвальное помещение, где находилась неофициальная курилка и обитала больничная кошка, которую все дружно подкармливали и так же дружно прятали во время проверок, я не встретил никого и был этому рад. В тишине я четко слышал, как тлеет, потрескивая, сигарета. В какой-то момент я вдруг понял, что не один. В дверях, через которые можно было пройти во внутренний дворик, стояла девчонка. Совершенно обычная, в джинсовом костюмчике и с новомодной черной сумочкой на слишком длинном для нее ремне.

Это шестилетнее на вид создание важно подошло ко мне и, сжав кулачки, попросило угадать, в каком из них она что-то спрятала. В тот момент я даже не подумал, откуда она взялась в три часа ночи в закрытом больничном дворе. Я знал, что шестилетние дети передвигаются по городу исключительно в комплекте со старшими родственниками в дневное время. Возможно, любой другой мужчина, у которого тремя этажами выше лежит при смерти жена, проигнорировал бы детские забавы, но я уставился на маленькие кулаки с таким вниманием, будто от моего ответа зависела как минимум судьба человечества. Она держала руки практически у глаз, и ее серьезность передавалась мне. Девчонка не вертелась, не торопила меня, она сохраняла какое-то торжественное молчание, будто мы были заняты самым важным делом на земле.

В конце концов я указал на ее левую руку. Она заулыбалась, сказала, что я угадал, и похвалила меня как-то свысока, будто это я был ребенком, а затем ушла. Наверное, нормальный человек бы попытался узнать ее имя, адрес, позвонил бы родителям малолетней любительницы ночных прогулок, но я уже не ручался за свою адекватность. Девчонки уже и след простыл, а я только заметил, что еще держу в пальцах сигарету. Удивившись, как это она еще не прогорела, пока я определялся с выбором, я докурил и пошел обратно к Сашке.

Утром я был не в себе, двигался автоматически, устав от переживаний. Когда врач сообщил мне, что кризис миновал, я даже не понял его. До самого дня выписки я боялся, что произойдет нечто ужасное. Я смотрел на розовые, совершенно нормальные Сашкины ноги, вызывая у нее явное беспокойство своей паникой и пристальным взглядом начинающего параноика.

Желая отвлечь меня от тяжелых мыслей, супруга рассказала, что видела странную девчонку, когда находилась без сознания. Сашка в точности описала ребенка, который приходил ко мне, но ведь я ничего не рассказывал ей о своих ночных приключениях. С Сашей неизвестная тоже решила сыграть, но жена, вероятно, ошиблась, и девчонка заявила, что лучше поиграет с «дядей во дворике». Саша не поняла, кого она имела в виду, но я догадался сразу.

После мы еще не раз обсуждали странное происшествие. Саша уверена, что в облике девочки с ней играла сама смерть, которая зачем-то решила дать ей второй шанс. Жена до сих пор считает, что если бы я ошибся, она бы не выкарабкалась. Я не знаю, кем была юная леди в джинсовом костюме, но до сих пор жалею, что не сообразил даже поблагодарить ее за игру.