Странница между мирами

Мне шесть. В то лето родители впервые привезли нас с братом на море. Все в новинку. Персики прямо с дерева. Какие-то невиданные прежде сладости. Неимоверный пейзаж. Вкусный воздух. Радость.

… Папа плавал так, как будто он рожден был в воде, а не в степи. Я – папина дочка от корней волос до кончиков ногтей. Всегда и всюду с ним. Вот и в тот день мы вместе пошли кататься на волнах. Подныривали. Качались. Резвились, как нерпы. Развеселый надувной круг держался на мне крепко, и отец решил – можно чуточку отплыть.

Только что дружелюбная волна накрыла меня равнодушной глыбой. Круг сбило тугим течением. Синяя вода внутри оказалась серой, упорно затягивающей под себя. Глухой гул и безысходность – бороться никаких сил.

Я не знаю: откуда она взялась. Помню только глаза : зеленовато-древесные и отчетливо пробивающийся голос внутри себя: «Не бойся. Берег уже рядом».

…Ко мне бегут все, кто был на берегу. Рядом на коленях стоит отец. Бледный, даже сквозь черный загар.

- Папочка, все в порядке, - шепчу. – Позови Ксюшу - она меня вытащила.

Отец в замешательстве оглядывается. Никакой девочки рядом нет. А у меня в ушах все также продолжает звучать: «Меня зовут Ксения. Ничего не бойся. Все будет хорошо».

… Мне пятнадцать. Я в лагере-санатории. Отреставрированный купеческий дом. Вокруг лес. Красотища. Мы старшая группа. Давно все перезнакомились. Сдружились.

Майская ночь. Все окна открыты – после продолжительных дождей наконец-то лунная тихая ночь. Спать совершенно не хочется. Но отбой прозвучал уже часа три назад. Закрываю глаза. В ногах садится моя ровесница.

- Привет.

Она точно не из нашего отряда.

- Перекладывайся сюда, - берет подушку и кладет на другую сторону, тщательно укутывая мои ноги одеялом. – А то перебудим всех разговорами. – Улыбается, пряча за ресницами зеленоватые искорки.

- Привет, Ксения, - я почему-то не удивляюсь.

В то утро я не встала. Меня подняли. Там, где прежде лежала моя голова, высился валун из штукатурки и кирпичей. Отреставрированное здание решило показать свой возраст. Но ноги сильно не пострадали.

… Мне тридцать пять. Утром я позвонила родителям. У них все хорошо. Папа вскользь заметил, что Тайга повесила голову и подвывает (это наша собака-лайка – умнющая до невозможности и проказница).

- Скучает, наверное, по тебе. Приезжай.

Да, мы приехали. Через два дня. Отец погиб в ту же ночь. Авария. Плакать я так и не научилась.

… Прошло девять месяцев. Минута в минуту после смерти отца у меня родилась дочь. Пока я носила ее в себе, всем вокруг говорила, что назову ее Радмилой – радость милая. Но рожать мне нельзя. Перед мужем стоял выбор: или я, или дочь. Он выбрал меня. Я боролась за нее. Экстренное кесарево.

Мне дали ее на руки. Совершенно чистое личико. Внимательный взгляд зеленовато-древесных глаз.

- Здравствуй, Ксения.

Улыбка моей малышка была абсолютно осмысленной.
Ночью она не будит меня плачем. Я слышу, как она меня зовет. Слышу всегда – ее голос совершенно не изменился.