Летчик-испытатель ОКБ Сухого поведал, что могло повлиять на трагедию в «Шереметьево»

Заслуженный летчик-испытатель РФ, Герой РФ Игорь Вотинцев предположил, что на трагедию с пассажирским самолетом Sukhoi Superjet 100 в аэропорту «Шереметьево» мог повлиять ряд факторов, и было бы неправильно безапелляционно сообщать сейчас о вине экипажа или явных технических неисправностях авиалайнера.

Бывший летчик-испытатель Опытно-конструкторского бюро П. О. Сухого в эксклюзивном интервью Федеральному агентству новостей сразу же признался, что на данный момент есть очень много разных оценок произошедшего — вплоть до обвинений в недостатках конструкции самолета.

«Мне все это, в общем-то, непонятно, и я считаю, что от профессионалов слышать такую ерунду несколько неприятно, — сказал он. — Потому что люди, а с некоторыми из них я знаком, уже в силу своего возраста не могут этой техники знать. Superjet все-таки достаточно современный самолет. Конечно, он имеет свои особенности».

По словам старшего лейтенанта запаса, легко говорить, что во всем виновата погода или налицо недостаточно высокая квалификация членов летной команды. Однако главная проблема состоит в том, что экипажи гражданских воздушных судов нечасто тренируются в таких экстремальных условиях. Как и полагается, их можно сымитировать только на тренажере.

«Во время такой явной ситуации, случившейся в конкретное время, у человека иногда выключаются мозги, и он действует на каких-то инстинктах, — отметил Вотинцев. — Очень трудно что-то детально продумать. Поэтому валить все на экипаж, ну, не знаю… Вот есть комиссия, она и разберется».

Отметим, что сгоревший лайнер свой первый полет совершил в июне 2017 года, а в апреле 2019-го была проведена его плановая проверка, поэтому самолет был практически новым. О каких-то технических неисправностях, подчеркивает собеседник ФАН, не может идти и речи.

«Он прошел сертификацию, полностью прошел все испытания и был выпущен в рейс, — сказал летчик-испытатель. — Вот я слышал, что кто-то сравнивает его с Boeing или Airbus, что якобы не проводилось математическое моделирование. Или вот программное обеспечение у Sukhoi Superjet 100 слабое, еще что-то такое. Нет, это я исключаю полностью».

Свою роль в трагедии могла сыграть погода, хотя, как считает Вотинцев, она в тот момент была не самая плохая. Если решение на вылет принято, значит, ни у кого никаких сомнений не возникало.

«Ну, с дождем, ну, бывает и с грозами, — отметил он. — Действительно, есть немало случаев, когда молнии попадали [в самолеты]. И много лет назад некоторые [подобные инциденты] были катастрофическими. Но часто экипажи выбирались с честью из таких ситуаций. Хотя каждый раз бывает по-разному».

Поэтому можно сказать, что на катастрофу в аэропорту «Шереметьево» вечером 5 мая могло повлиять множество различных факторов. При этом свою роль явно сыграло и то, что авиалайнер был полностью заправлен.

«Ребята только взлетели, ушли на маршрут, и вдруг им пришлось сразу возвращаться, — напомнил заслуженный летчик-испытатель. — Они знают, что баки полны. На самом деле ничего страшного в этом нет. Пассажирские самолеты рассчитаны на посадку сразу после взлета, с полными баками».

Просто это усложненная ситуация, и надо знать, как решать проблему, пояснил Вотинцев. И тогда посадка вполне может быть безопасной.

О появившихся сообщениях, что пилоты не могли общаться с диспетчерской службой аэропорта, так как после удара молнии пропала радиосвязь, старший лейтенант запаса сказал, что это не самое ужасное.

«Не было связи с диспетчером? — вопросил он. — Ну и что? В принципе, связь нужна только для оповещения диспетчеров, что борт идет на посадку. Но по локаторам они это и так видели. Значит, у кого-то, может быть, произошла ошибка понимания всего этого вопроса».

Поэтому, не исключено, вовремя не были даны команды на отправку аварийной техники на взлетно-посадочную полосу. И можно было, наверное, сообразить, что что-то идет не так, предположил летчик-испытатель.

«Давай на всякий случай пожарных вызовем, спасателей и так далее, пусть подежурят», — сказал он возможную фразу авиадиспетчеров. — Это их работа. Вот это было не сделано. Если бы пожарные пораньше выехали тушить [пожар], может быть, успели бы [сделать] что-то больше. А может быть, и нет...»

Как подчеркивает Вотинцев, пассажирские самолеты горят очень быстро. Во время воскресного ЧП в аэропорту «Шереметьево» ситуацию опять же намного усложнило то, что у авиалайнера были полные баки.

«Керосина было много, — отметил собеседник ФАН. — А еще, конечно, в таких случаях всегда важна технология взаимодействия с пассажирами: их надо было подготовить. Я не знаю, насколько [быстро и эффективно] экипаж успел это сделать. Тут надо разбираться следствию».

Самолет Sukhoi Superjet 100 авиакомпании «Аэрофлот», выполнявший рейс по маршруту Москва — Мурманск, загорелся в аэропорту «Шереметьево» накануне вечером. Через несколько минут после взлета лайнер был вынужден вернуться в российскую столицу. Он совершил жесткую посадку, и воздушное судно охватил огонь.

На борту находилось 78 человек, включая пятерых членов экипажа, 41 из них погиб (в том числе один бортпроводник). В связи с трагедией в Мурманской области объявили трехдневный траур.

Согласно предварительным данным Следственного комитета России, причиной смертельного инцидента могли стать метеоусловия, техническая неисправность самолета, а также человеческий фактор — не соответствующая необходимому уровню квалификация пилотов, диспетчеров и специалистов по техосмотру. По словам выживших пассажиров и членов экипажа, в авиалайнер попала молния, после чего на борту пропала связь, почему SSJ-100 и вернулся в «Шереметьево».

За мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники, летчику-испытателю Игорю Вотинцеву указом президента РФ от 4 апреля 1998 года присвоено звание Героя Российской Федерации. Кроме того, он награжден орденами «За личное мужество» и «Знак Почета» и различными медалями. В ОКБ имени П. О. Сухого Вотинцев работал с 1980 года.