Личный пилот Горбачёва, Ельцина, Путина и Медведева, бывший руководитель Специального лётного отряда «Россия» Владимир Федорушкин управлял самолётами с высокопоставленными чиновниками на борту почти 40 лет — за это время он налетал с президентами и генсеками более тысячи часов. В эксклюзивном интервью LifeNews он рассказал, как Борис Ельцин заставил его садиться при нулевой видимости, почему его всегда слушался Владимир Путин, а также как готовятся полёты президента.
— Владимир Васильевич, с кем из лидеров страны вы летали?
— Первые полёты как командира корабля с литерой «А» у меня были с Михаилом Горбачёвым в 1986 году. Потом летал с Ельциным, Владимиром Владимировичем, небольшой перерывчик — с Дмитрием Анатольевичем, потом, когда Владимир Путин вернулся, я уже был на руководящей должности — такой, которую нельзя совмещать с полётами. Я всем советую: если чувствуешь, что не можешь поддерживать свои лётные качества, надо уходить.
— Когда пилотируешь самолёт с президентом, есть волнение? Может, нужно совершать особенные манёвры?
— Впервые, когда летел с Горбачёвым, волнение было, потом стало нормой. Надо выполнять то, что умеешь, и то, что знаешь, а учили нас в то время неплохо. Выполняя все эти полёты, я никогда не задумывался — первое лицо, второе, третье.
— Кто главнее на борту: президент или командир воздушного судна?
— Командир корабля. В любом случае!
— Часто ли вам приходилось отказывать Путину в его просьбах относительно маршрутов, схемы полёта?
— Приходилось. Владимиру Владимировичу приходилось.
— Слушался?
— Вызывал меня, как правило, в кабинет, спрашивал причину, например, ухода на второй круг. Я ему объяснял, он говорил: «Хорошо, безопасность в первую очередь». Единственный случай был с Ельциным, который заставил садиться при плохих погодных условиях.
— Путин не рискует?
— Ни в коем случае. Нет значит нет. Даже если бы он сказал садиться, я бы в это время, уже с большим опытом налёта, всё равно ему отказал бы. И он бы не обиделся! Владимир Владимирович в этом плане очень дисциплинированный человек.
— А что за случай с Борисом Николаевичем, который приказал вам садиться в плохую погоду, куда спешил?
— Это был полёт в Лондон, очень запомнился. Мы садились практически при нулевой видимости. Президент тогда на меня обиделся очень сильно, когда я хотел уйти на запасной аэродром. «Не хочу на запасной, меня ждёт королева!» — отрезал Ельцин. После всем остальным я запретил так делать. Мы садились, ни зги не видно, зарулили, пришёл руководитель полётов аэропорта Хитроу и слёзно попросил показать кабину. Когда он увидел, сказал: «Ничего себе, при такой системе захода на посадку вы не должны были здесь сесть». Удивился, пожал руку и ушёл. Мне это, честно говоря, импонировало, но рисковать нельзя. Впрочем, я был уверен, что, если не увижу землю, всегда уйду, топлива было много, машина лёгкая, могли уйти на запасной аэродром, хоть в Москву вернуться. Но посчастливилось. Система работала великолепно, отключил автопилот практически у земли, увидев расплывчатый ковёр (огни взлетно-посадочной полосы - прим. ред.), штурман диктовал высоту, я плавно добирал штурвал. Мы мягонько сели.
— Всегда ли командир корабля знает, куда летит, или это секрет?
— Конечно, знаем, нам говорят заблаговременно, у нас идёт подготовка полётов. И, если летим на аэродром далекий, высокогорный, выполняем технические рейсы, проверяем, как работают, например, движки на высокогорье. Не потому, что мы не справимся, — только проверить технику, как она справляется в этих климатических условиях.
— Многим запомнился разворот Примакова над Атлантикой, а Владимир Путин часто менял маршрут в полёте?
— Никогда. Это, пожалуй, единственный случай, когда поменяли маршрут, — с Примаковым. Маршруты меняли только в связи с погодными условиями. Были ещё случаи, когда прилетели в один пункт, потом добавлялся другой.
